трудности, но они быстро решатся. Возможны поездки и неожиданные встречи. И пусть опасается казенного дома, – проторила она и поспешно выключила видео.
– Э-э-э… Вот видишь, – подытожила Даша после долгого молчания. – У тебя все будет хорошо.
– Ненавижу! – закричала Уна и бросила телефон о стену.
Тот с грохотом разлетелся осколками по всей комнате, оставив на розовых обоях небольшую вмятину.
Ни тогда, ни через пять лет, Уна так и не смогла понять, что же произошло дальше. Она отчетливо помнила, как села на постель. Слезы полились новой волной. Внутри возникла абсолютная, выжигающая пустота. Ненависть, страх, боль, скорбь – все слилось в один ком, раздирающий тело изнутри. Он рвался вверх. Грудь горела. Шея горела. Слезы кислотой прожигали глаза. Уна заорала во все горло, но не услышала собственного крика. И в одну секунду весь мир стал серым пятном. Все чувства на мгновение отключились. Не стало ни боли, ни радости, ни злости, ни тепла, ни холода – ничего.
Потом слезы исчезли, но глаза продолжали дико болеть. Сколько ни три, казалось, что в них засыпали песок. Уна попыталась проморгаться. Мир вокруг пошатнулся, расплылся и… изменился. В одну секунду он стал четким. Реальным. Настоящим. А возле вмятины на обоях появился высокий худой мужчина в длинном красном плаще, кожаных штанах и с нелепым белым гримом на лице.
Пытаясь убрать ноющую боль, она попеременно подносила руку то к одному глазу, то к другому и старалась хоть так рассмотреть возникшего перед ней человека.
– Ты не мой сосед, – заключила она.
– Нет, – отрезал он и сделал несколько шагов по комнате.
По виду незнакомца можно было предположить, что он удивлен своему появлению не меньше Уны. Он осмотрелся. Брезгливо потрогал цветастые шторы. Глянул на разбитый телефон, переместил взгляд на его хозяйку и показался недовольным увиденным. После чего хмыкнул, достал бутылку скотча и в один глоток осушил ее на треть.
– Что ж, могло быть и хуже, – констатировал он, протяжно выдохнув. – Орущие младенцы, сердобольные старушки, любители кантри, в конце концов…
– Кто ты? – перебила его Уна.
– Хм… Кто я? – Он провел рукой по дымящимся волосам и задумался. – Предполагаю, что с этого момента я твой Ангел Хранитель. Или что-то в этом роде. Тут сходу не разберешь, но можешь звать меня просто Фаза.
– Фаза?
– Не самый лучший псевдоним из тех, которые у меня были, – отмахнулся он, – но против толпы почивших не попрешь. Особенно, если задолжал им еще при жизни. А так я Алексей Скворцов или Скворец. Единственный и неизменный вокалист величайшей рок-группы Raven's Cry.
Фаза в один прыжок уселся на стол, ожидая реакции. Но никаких возгласов восхищения не последовало.
– Что, серьезно? Ты не слышала?
– Нет, – неуверенно ответила Уна.
– “В крови моей бушует адский огонь,
Ломает кости, рвет на части.
Я – тень, что бродит в ночи без сна…” Ну и все в этом роде. Что? Нет?
Она с сожалением пожала