отстранился. Тоже мне. Нашёл время для шуточек.
Николаич отхлебнул из кружки, зажевав лещом. Я обратил внимание на неплохие зубные протезы во рту старика.
– Я серьёзно, Виктор. Тебя, видимо, смущает, что она выглядит, как земная женщина, говорит, как земная русская красавица? Вот, смотри, – он снова достал свой будильник, нажал верхнюю клавишу.
– Один час сорок три минуты, – ответил женский голос.
– Видишь, говорит по-русски, хотя сделан где? В Китае. Такой же будильник продаётся и в Турции, но там он говорит по-турецки. В Японии он же шпарит по-японски. Один товар, а подстроен под конкретного покупателя. Так и она была человеком, потому что жила среди людей. Её так запрограммировали.
– Она что? Робот?
– Да нет, там всё сложно очень. Она мне объясняла, но я не понял и половины.
– Так, значит, вам объясняла, а мне – нет? – воскликнул я.
– Погоди, Витя, не кипятись, – Николаич взял меня за руку.
Собеседник давно перешёл на «ты», верный признак опьянения. Самое время задавать вопросы.
– Она бы тебе сказала, но считала, что пока не время. Не готов ты был ещё это принять, да и не поверил бы.
– Тут любой не поверит. Вылупилась из яйца, да ещё сразу взрослая: умеет говорить, готовить.
– Так и не надо! – старик склонился к моему лицу, – Нужно было просто принять этот дар. Просто принять – не спрашивая, не проверяя. Принять с благодарностью, а ты мучил её проверками, допросами. Я как-то рассказ один прочитал. Фантастика, но мысль в нём заложена верная. Так вот, в одной деревне был родник, вода в котором вдруг оказалась сладкой. С сахаром, значит. Ну, пчёлы из неё мёд делали, мужики – самогон, бабы – варенье. И нашёлся в тех местах один грамотей, решил причину этой сладости узнать. И так, и эдак – не получается. Взял динамит, взорвал. Тут же пошла из недр земных вода в колодец мутная, с запахом сероводорода. Вся сладость вмиг исчезла. Вот так и ты. Зачем лезть туда, куда не нужно? Не взорвал бы тот умник родник – была бы в деревне сладкая жизнь, а теперь вот и питьевой воды не стало. Дары принимать нужно такими, какие они есть.
– Да, Евгений Николаевич, тут вы абсолютно правы.
– А ты, наверное, думал: слишком уж она идеальная, чтобы это было правдой. Всё подвох искал, боялся простачком оказаться. Боялся – и оказался. Упустил своё счастье. Знаешь, шанс на счастье получает каждый, но один раз. Ухватит его один из миллиона, дай Бог, остальные профукают. Потом винят кого-то в несправедливости мира. Хотя сами же и создают эту самую несправедливость. Своими руками. Кого винить?
Николаич уже клевал носом. Я расплатился, вывел старика на свежий воздух.
– Витя, вот, возьми! – сказал Николаич, еле ворочая языком, протягивая мне коробку с будильником.
– Ну, что вы, мне это зачем? – принялся отнекиваться я.
– Значит, надо. Я, между прочим, экстрасенс, будущее знаю, поэтому говорю – бери. Тебе он нужнее. Считай его прощальным подарком от Дианы.
– Хорошо, –