рукой, почувствовать их гладкость. В бликах, что фары проезжавших по Гороховой автомобилей дарили изразцам на печи, ей чудились те чудесные ямочки, что появлялись на щеках Тимофея, когда он улыбался или смеялся по-детски добрым и невинным смехом. При мысли о нём в душе Ольги постепенно воцарялись мир и покой, ей казалось, что она только что съела что-то очень вкусное и теперь испытывала невероятно приятное послевкусие, которое полностью завладело ею. Образ Тимофея вытеснил и злую ведьму Марину, и мусор, что не удосужился выбросить отец, и даже мать, что не позвонила, чтобы спросить, как прошёл её первый рабочий день. Воспоминания о нём успокаивали, дарили тепло и уют, будто он сам в этот момент гладил её рукой по непослушным волосам и шептал «Засыпай…».
Идиллия рухнула в один миг – в коридоре раздался истерический вопль, и Ольга буквально подпрыгнула на диване. Непонимающе озираясь по сторонам, она силилась осознать, был ли этот крик реальным или прозвучал только в её собственной голове под натиском подступавшего быстрого сна. Ольга усиленно моргала глазами, пытаясь понять, что же это было, когда в дверном проёме показалась белёсая фигура. Не веря своим глазам, Ольга потеряла связь с реальностью и перестала понимать, сон это или явь.
Похолодевшими от ужаса пальцами она натянула на себя одеяло, как будто оно могло спасти её от нежданного ночного визитёра. Фигура маячила в дверях, не исчезая, но и не входя в комнату. «Как он мог сюда попасть? Я же закрыла дверь на три замка!» – неслось в голове у Ольги, и параллельно она судорожно соображала, что ей делать. Оружия в квартире никакого, конечно же, не было – за исключением ножей, но они были на кухне, попасть куда не было никакой возможности, не пройдя мимо взломщика. Нужно было придумывать, какой из предметов, что находились в жилой комнате, подойдут в качестве оружия, чем можно его огреть – возможно, стоило открутить ножку стула или бросить в него тяжёлой книгой. И вообще, почему его фигура такая белая, если на фоне тёмного коридора должна казаться почти чёрной? Не в белом же балахоне он ворвался к ней в дом.
Пока мысли роились и жужжали в голове Ольги, фигура зашевелилась. Она похолодела, наблюдая, как фигура, словно в танце, метнулась к изразцовой печи, блики которой так сладко напоминали Ольге Тимофея ещё пару минут назад. Пока фигура делала неясные движения у печки, Ольга с иррациональным ужасом поняла, что та полупрозрачна, и сквозь то, что должно было быть головой взломщика, она может неплохо разглядеть одну из печных заслонок и даже увидеть её резную деревянную ручку. Это было неправильно, нереально, невозможно – но Ольга видела своими глазами, что фигура была словно соткана из дыма, или же из пара, который она в таком огромном количестве навела вчера вечером в ванной при помощи горячей воды.
«Это призрак?» – пронеслась в голове Ольги невероятная мысль. Фигура тем временем её нисколько не замечала и, оторвавшись наконец от печки, двинулась в центр комнаты, где стоял диван. Ольга быстро вскочила и отбежала в другой угол, но на взломщика –