лишь по одной причине – я являюсь последним представителем рода – следовательно, казнить по закону могу только я, а моё самоустранение с поста накиба позволяет не подчиняться этому приказу.
– Про бабулю слышал? – Задумчиво спросила я, решив оставить размышления о грядущей войне на будущее.
– Да, её скоро Харон сопроводит к границе мирской грани.
– Лучше бы он туда нашу Фемиду вышвырнул, – сказала я, всё ещё злясь за это на Барклая.
– Я подал прошение в Департамент Тайн, так что судью прокатят по всем буквам закона, – хмыкнул Хальраксан, отстранённо смотря в окно.
Коротко попрощавшись, я направилась в подземелье первого блока, чтобы в последний раз укрепить силовой барьер. Стараясь отрешиться от чужих страданий, я всё думала, чем могла быть полезна князю. После меня, насколько я знала, место накиба Отряда Смерти занял Дэкилрс. В Академии я несколько лет была в возглавляемой им группе, когда он ещё был ракибом, и точно могла сказать, что он не хуже меня справляется с этой ролью. Да, он был обычным демоном со слабыми зачатками огненной силы, но и без неё мог уложить многих, используя лишь меч.
Идём дальше – военный опыт? Тоже сомневаюсь. В этом вопросе гораздо полезнее был Хальраксан, да и военных советников у князя хватало. Сила? Здесь уже можно было сослаться на этот критерий, ведь подобных мне больше в армии не было. Но проблема в том, что я не всегда могла вовремя взять огонь под контроль. Случаи редкие, лишь когда я на грани нервного срыва, но не забываем про горный хребет, превращённый в длинную полосу высоких скал… Я в себе не сомневалась, ведь наш отряд был элитой, которая не провалила ни одного задания, но кто в здравом уме даст мне занять прежний пост, учитывая все прегрешения?
– Сестра, что-то ты зачастила… – прервал мои мысли Эзвур.
Даже не заметила, как дошла до конца коридора, но решила не реагировать на брата, молча возложив руки к стене возле решётки его камеры. От ладоней тут же потянулись алые волны, расходящиеся по всей камере и вдоль коридора.
– Решила игнорировать меня? – С извечной ухмылкой спросил он, опираясь на решётку прям напротив моего лица.
Какой-то идиот снял его с крюков, и Эзвур вполне неплохо стал выглядеть. Раны затянулись, и только заляпанная бурыми разводами одежда показывала, сколько крови вылилось из брата во время пыток.
Нас разделяли лишь толстые раскалённые прутья, но это не мешало Эзвуру наклониться так близко, что они практически касались его лица.
Я старалась равнодушно смотреть в глаза, так похожие на мои, но они вдруг наполнились слезами. Недоумённо вскинув бровь, я чуть отстранилась и вгляделась ещё раз, полагая, что мне показалось, но..
– Я скучаю по тебе, львёнок… – тихо произнёс брат, смотря буквально в душу.
Две солёные капли скатились по щекам, размазывая грязь, а потрескавшаяся нижняя губа задрожала.
– Прости меня, львёнок, я так сожалению, я… Правда, я понял, что натворил! Понял и мне так больно, львёнок, ты бы знала! Я не могу вырвать эту боль, как