к постоянным изменениям. Он был свидетелем бесчисленных мировых потрясений. С чем-то он был согласен, с чем-то не мог примириться до сих пор. Где-то его взгляды на жизнь кардинально поменялись, а где-то остался костяк тех, что были вжиты в него в молодости.
Не все в современном мире поддавалось Стефану: так, он не мог до сих пор привыкнуть к мобильному телефону. Стефан понимал, что это такое, и помнил эволюцию этих приборов от громоздких машин с проводами до лёгких форм меньше плитки шоколада. Однако было сложно пользоваться им – не столько из-за непонимания работы, сколько из-за внутренних блоков. Стиральной машинкой, чайником, плитой, телевизором Стефан овладел, и ему это было уже привычно, но вот телефоны – нет. Компьютеры вообще гиблое дело. Если в телефонах он хоть что-то смыслил, то вот компьютеры были сложнее.
Ему также было непонятно поведение Эмбер: несмотря на то что он с уважением относился к женщинам и не считал их хуже мужчин, его поражало, что Эмбер ведёт себя с Аленом и Биллом, как с подружками. Она словно была той самой девушкой без комплексов, которая на короткой руке со всеми. Для нее не было разницы, с кем она говорит, перед кем переодевается, с кем живёт. Все одинаково. В мироустройство Стефана это не укладывалось. Он считал, что между мужчиной и женщиной все же должна быть какая-то грань.
Они тянули церемонию прощания, прыгая с темы на тему разговора, и все никак не могли закончить. По итогу Стефан не выдержал и рявкнул: «Давайте, идите, мне завтра на работу рано вставать». А затем почти что вытолкнул их из дверей.
– Ох, и тяжелый же ты случай, Стеф, – прощебетала напоследок Эмбер.
– Стефан. Спокойной ночи. – И закрыл за девушкой дверь на замок.
Когда дом затих, у Стефана словно камень с души свалился.
«Просто отвратительно, я больше не могу здесь жить», – констатировал Стефан.
– У вас с Эмбер напряженка возникла? – поинтересовался Ален, сделав контрольный выстрел в голову Стефана.
Но тот так измотался, что просто не осталось сил на ответный выпад.
– Отвали ты от меня.
И ушел к себе. На временное затишье.
***
Есть два вопроса: первый, что Стефан хотел задать после собственного разоблачения, и второй, касающийся нежелания Алена жить с Эмбер и Биллом.
Стефан не верил, что дело в нем. А в чем тогда? В том доме явно для него найдется место, условия те же, но из плюсов еще и друзья, а не отвратительный брюзга Стефан.
Так что Алена останавливало? Скорее всего, то, что за дом надо платить, а этот-то бесплатный.
Вот и весь ответ. Выдвигать другие предположения Стефан не горел желанием. Утром он в тишине собрался на работу и так же тихо выскользнул из дома. Ален еще спал.
Домой он пошел пешком, чтобы специально вернуться позднее обычного. Пришёл, когда уже стемнело. Дом тоже был окутан мраком – только было видно через щелку под дверью комнаты Алена свет.
Как хорошо было в одиночку идти чуть больше часа по зимней прохладе.
Стефан сразу отправился в свою комнату – он не хотел ни есть, ни сидеть на первом этаже. Разве что сходил ополоснуться в душе.
***
По