человека, протекала будка от впечатлений, которыми его наградили люди, то ли слишком требовательные к сервису, то ли совсем не разборчивые выпендрёжники, которые ничего не понимают в гастрономии, но им просто НЕОБХОДИМО показать всем вокруг то, какие они утонченные и какой необычный подход для них требуется.
Харьков, кстати, был на редкость хладнокровным молодым человеком, ведь он никак не мог выйти из себя, что бы ни случилось. Те, кто работают с ним давно, помнят весьма интересный случай, когда в погожий летний вечер под закрытие ресторана к дверям подошёл самый обыкновенный оборванный, пахнувший всеми оттенками гнилья и при этом пьяный в дрова бомж, который стал ломиться внутрь и вот-вот прорвал бы кордон из бросившихся ему наперерез девочки-хостеса и щуплого парня, который стажировался на бармена и в моменте оказавшегося неподалеку, если бы рядом не появился Сергей Харьковский собственной персоной. Как он там оказался – уму не постижимо, потому что официанты видели его в офисе сдающим инкассацию, повара – в холодильной камере с бланком пересчета продуктов, а сотрудники клининга получали от него выговор за то, что не пополнили в туалете покрытия для унитаза. Так или иначе, появившись у входной группы в своем шикарном костюме от Бринелле Кучинелли, одним только видом остановил возникшую там возню и толкотню.
– Что здесь происходит? – спросил он, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову, как всегда делал в случае возникновения рутинных проблем, решения которых у него всегда было припасено заранее.
– Да тут… это… – начал было лепетать стажер-бармен.
– Пусти на горшок, начальник! – прогнусавил бомж и сделал последнюю тщетную попытку прорваться в холл.
– У нас приличное заведение, где в пачкающей одежде и состоянии алкогольного опьянения вход противопоказан, – начал нарочито официально объяснять Харьков.
– Да насрать мне на ваше заведение! Если не пустишь, начальник, я тебе прям на ковёр отолью! – уже в конце фразы бомж стоял с высунутым нараспашку членом, готовый подтвердить сказанное сделанным. Хостес и стажер заохали и отвернулись, мечтая развидеть увиденное и уйти под землю от захлестнувшего их испанского стыда. Но Сергей Харьковский был непрошибаем, он даже глазом не моргнул, и ни один волос на жопе не зашевелился от происходящего в его ресторане происшествия. А ведь на шум стали обращать внимание гости и остальные сотрудники. Если это смущало двух его коллег, то его самого – абсолютно не трогало. И ответ прозвучал твёрдо, уверенно, даже можно сказать, что отрепетировано.
– Если ты свой обрубок не завернёшь туда, откуда достал, я тебе так по шарам въебу, что ты устанешь свои ошметки по веранде собирать.
Услышанное заставило задуматься нашего нарушителя спокойствия. Минуту где-то он простоял молча с членом в руках, затем, видимо, сделал правильный выбор и, чуть ли не с поклоном, удалился.
IV
Работа в ресторане не приносила удовольствия никому из тех, кто там работал. По крайней мере