В весьма извращенном смысле, конечно… Еще бы понять, с чем связан этот экзотический интерес к крови.
– Возможно, дневник Оксаны сможет пролить на это свет, – предположил капитан, – Если, конечно, он вообще существует.
Осмотр дома, где жила вторая жертва, к сожалению, ничего не дал. Дневника там не оказалось. К тому же, мать убитой сразу сказала, что знает про тайники дочери, и первым же делом после ее смерти проверила их, и, конечно, тоже ничего не нашла.
Оставался еще парень Оксаны… Но, он никак не желал сотрудничать с полицией. Судя по словам матери девушки, ее несостоявшийся зять не очень-то жаловал нашу братию из-за давних проблем с законом. Как выяснилось, он по малолетке нехило так домушничал, за что и получил условку, плюс исправительные работы.
Но, несмотря на свое криминальное прошлое, по нашему делу он был чист, и соответственно проводить повторный обыск в его доме мы просто не имели права без достаточных доказательств. Оставался лишь вариант добровольного сотрудничества, на которое парень отказывался идти.
С ощущением полного провала мы всю следующую неделю занимались бумажной волокитой в участке (не от собственного желания конечно, но за неимением другой работы).
К четвергу я сдалась.
– Мы теряем время.
Ручка в моих пальцах раздраженно выстукивала по столу нечто похожее на похоронный марш, оставляя на светлой поверхности синие точки.
– И, что ты предлагаешь? – ровно поинтересовался Дан, не поднимая головы от бумаг, но периодически бросая раздраженные взгляды на пляшущую по столешнице ручку.
– Нуу…
– Нет, – довольно грубо отрезал начальник, – Мы не станем незаконно проникать в его дом.
– Да, брось! Никто не узнает! Он сегодня на сутках. Живет один, в соседях одни пенсионеры, которые к девяти вечера уже сладко спят. Проберемся с заднего двора и быстро осмотрим дом. Делов-то на десять минут.
Я уже не в первый раз предлагала этот вариант. Но Злобин, черт бы его побрал, все еще вел себя как упрямый осел.
Отбросив очередную пухлую папку на край стола, мужчина устало потер покрасневшие веки и, оттолкнувшись руками от столешницы, прокатился на компьютерном кресле к моему рабочему месту.
– Ну, вот что тебе это даст? Допустим, мы проникнем в его дом и найдем этот хренов дневник. Ты же понимаешь, что к делу его не все равно не пришьешь.
– Понимаю, – покорно согласилась я, – Но мы будем владеть информацией, которая возможно сдвинет расследование с мертвой точки.
– Нет.
– Тогда я сделаю это сама. Если поймают, уволишь по статье и сам останешься чист.
Скрежет зубов Злобина почти перекрыл стук моей ручки. Ловким движением, выдернув столь “музыкальную” канцелярию из моих пальцев, он с громким хрустом надломил пластик и отбросил его в сторону, пока чернила не попали на кожу.
С печальным видом глядя на расплывающееся синее пятно под трупиком простой шариковой ручки, я задумчиво пробормотала:
– Это была моя любимая…
Капитан