в больших городах все постоянно куда-то бегут, жадность кругом, деньги всем глаза застилают. Нормальной еды там не достанешь, природы нет, людей вокруг – куча, но толку мало. Возможно, я предвзят, и мне просто привычно быть одному. Однако с наукой не поспоришь, и уже давно доказано, что человек испытывает стресс, находясь в окружении огромного количества людей. Здесь всё по-другому: тишина, спокойствие, лишь природа красиво поёт песни своими ветрами и раскатами эха. Мигрантов тут нет, как и воров, а значит, и проблем меньше. Только вот людей сейчас не хватает даже для поддержания самых простых нужд.
Он вздохнул, мельком взглянув на Артёма, и продолжил.
– Если бы государство поддерживало такие города и деревни, выделяло средства на больницы, школы, детские сады – люди бы оставались здесь рядом с семьей, а не валили толпами. Сейчас… Последние старики доживают. Молодёжь, как и вы, хочет в большие города. Там карьера, удобства. Не поймите неправильно, я не против миграции. Я сам по молодости объехал весь Союз, бывал на технических конференциях не только в социалистических странах, даже смог попасть на научную базу в Антарктиде. Дело в том, что, когда люди едут в одно место, это плохо может закончиться.
Мне нравилось его слушать: впервые за весь наш день кто-то говорил о Заре с теплотой, с настоящей привязанностью к этому месту. Мне даже показалось, что именно такие люди могли бы стать главными героями фильма. Когда он замолчал, я решился задать ещё один вопрос:
– А какие у города минусы, помимо перечисленных?
Иван Афанасьевич задумался, поглаживая усы.
– Минусы… Ну, во-первых, с техникой беда. Я её люблю, а достать даже самые простые запчасти и оборудование сложно. Почта всегда задерживается, а про новинки и мечтать нечего. Второе… Зря выбрали место для города рядом с этими…
Он посмотрел на нас с какой-то тревогой, будто раздумывал, стоит ли делиться.
– Живут тут среди нас. Секта какая-то, а что у них за идеи, кто в неё входит – одному Богу известно. Сколько лет нахожусь здесь, но по-прежнему точно не знаю, кто в их рядах. Это может быть твой сосед или учитель. Опасные люди, в общем. С советских времён доносились слухи, что они проводят что-то вроде тайных обрядов. После распада всё ещё хуже стало, контроль над ними пропал. Боюсь, как бы не взбунтовались однажды, чего-нибудь не натворили. К тому же полиция далеко, за сто километров отсюда. Спасать нас будет некому.
– И что вы будете делать, если вдруг что-то случится? – спросил Артём.
Иван Афанасьевич окинул нас серьёзным взглядом, его рука на миг остановилась на молотке.
– Ну, я готовлюсь. Вооружаюсь, так сказать. В подробности вдаваться не буду, просто знаю – лучше перебдеть, как говорится. Если шизики надумают кого принести в жертву, у меня найдётся чем ответить.
Мы переглянулись с Артёмом, и на мгновение я почувствовал, что история Зари-10 раскрывается перед нами всё глубже и мрачнее.
– Парни, дрон, я починю, но это не быстро. Завтра забирайте, а пока можете заняться своими делами, – добавил Иван Афанасьевич,