подперев подбородок руками.
– Точно не знаю, а зачем тебе? – произнес он, доедая свой завтрак, и, не забыв произнести «Альхамдулиллягь», вытер рот.
– Просто хотела пойти к родителям…
– Мы же вчера у них были, – протянул он и встал, чтобы отнести тарелку в раковину.
– Сегодня тоже можно.
– Мама начнет свою нотацию, что мне нужно хорошо кушать, а потом начнет плакать.
– Как и всегда, – задумалась я. – Но это только потому, что она о тебе переживает.
– Прошло два года, какие еще переживания, я в полном порядке, не конец света же.
Я закатила глаза, услышав его обыденную фразу. Мне хотелось схватить его за руку и отнести к родителям, чтобы они не волновались за него и увидели, что их сын в полном порядке. Однако это доказательство длилось меньше недели, и все начиналось сначала.
Я понимаю их переживания, поскольку я точно такая же. К тому же родители хотели видеть и меня, чтобы убедиться, что со мной тоже все в порядке. Мой жених ведь улетел в Стамбул с бывшей женой моего брата, какой позор. Но все на районе понимали, что это знак мести, поэтому я не почувствовала того, что, вероятно, почувствовала Гёкче, когда брат отказался от нее: позор, словно она или я были бракованными товарами, от которых отказались. Но отсутствие грандиозных слухов не уменьшало мою обиду, я ненавидела Мерта каждую бессонную ночь и каждую минуту нового дня, с особым упрямством и дикостью. Вряд ли я когда-нибудь смогу простить его.
С его родителями мы больше не общались. То есть наши семьи до сих пор игнорируют друг друга, хотя раньше были так дружны.
Но все эти чувства перекрывает радость от осознания того, что в скором времени я смогу увидеть своего племянника.
От этого на душе разливалось приятное тепло, а на губах появлялась лёгкая и нежная улыбка. Осталось лишь подождать еще месяц.
***
После завтрака Али ушел к себе, чтобы отправиться на работу, я последовала его примеру и тоже начала собираться на работу. Да, я работаю. Точнее, я занимаюсь веб-дизайном, прошло немало времени, чтобы свободно освоить эту профессию, но заработать от этого можно большие деньги. Теперь работал не только Али, но и я. Поэтому с его плеч спала нагрузка, как я хотела уже давным-давно. С учебой у меня не получилось бы.
Как мы и договаривались, Алия заменила меня, и через неделю после того решающего дня, когда мы встретились с ней по дороге, она сообщила, что ей назначили стипендию и продлят её, если она будет хорошо себя вести. Ей останется лишь доучиться год в колледже, и дальше можно поступать в университеты с высшим образованием.
Мне это было не нужно, потому что мы нуждались в быстром доходе, а учиться больше пяти лет я не могла. К тому же я работаю на дому, и выходить никуда не нужно. Мечта интроверта, то есть меня. Хотя раньше я любила выходить погулять или идти учиться и старалась не оставаться долго дома. Прежде я чувствовала себя в ловушке, закрытой четырьмя стенами, а теперь такая перспектива больше не пугает меня. Напротив, мне нравится, когда