гимнастике, только проходившее у меня во рту. Второй чересчур волновался и обслюнявил меня так, что мне пришлось под благовидным предлогом поскорее от него слинять и по дороге обтираться влажными салфетками.
С Марио всё было по-другому. Мне показалось, и я даже почти уверена в этом, что он не планировал меня целовать. И когда он отстранился, я ожидала увидеть самодовольство, которого у итальянца был стратегический запас, однако лицо выражало восторженное удивление. Похоже было, что он сам не ожидал того, что произошло.
– Куда теперь пойдём? – с энтузиазмом спросил парень, который еще минуту назад выглядел как потрёпанный Пикачу в тире.
– Думаю, что на сегодня мне аттракционов достаточно, – смущенно отвечаю, пряча глаза. – Да и поздно уже…
– Тогда я провожу тебя до дома, – он не спрашивает, а скорее утверждает. Но я и не думаю сопротивляться.
По дороге Марио берет меня за руку. Удивило меня то, как он это провернул. Сначала приблизился ко мне так, чтобы наши руки начали соприкасаться при ходьбе, а потом «заговорив мне зубы» захватил мою ладонь. Я не сопротивлялась.
Вынуждена признать: мне нравится Марио.
Марио
Это был крышесносный поцелуй! Блин, так ведь девчонки обычно говорят… Ладно, назовём его сумасшедшим. Улётным. До мурашек…
Кто бы мог подумать, что такая обычная девчонка, может так круто целоваться! У меня из головы вылетели все мысли: померкли неприятности сегодняшнего вечера, да и сама цель моего общения с Любой забылась. Я, как дурак, хотел взять её за руку и впервые боялся сделать это явно. Мне хотелось сорвать ещё один такой поцелуй, а для этого нельзя было рисковать, чтобы не спугнуть девчонку.
У дома Любы пришлось отпустить её мягкую тонкую ручку.
– Спасибо тебе за прекрасный вечер, – ну, да, по стандарту. Зачем менять то, что безотказно работает уже не один век.
– Марио, давай начистоту, – вдруг совершенно не в тон мне отвечает девушка. – Сегодня для тебя был ужасный вечер, – от такой откровенности я теряюсь и не могу сформулировать ответ. – Думаешь, я не заметила, как ты скучал на водных мотоциклах, как кривился от сахарной ваты, бледнел в комнате страха? Я уже не говорю об остальном… Тебе ведь было очень… некомфортно, если говорить мягко.
– Ты наблюдательная, однако… – почему-то не хочется спорить и отрицать очевидное. – Но ты не всё заметила. Да, мне не понравились некоторые вещи, но это только нюансы. Ты же не судишь о фильме по второстепенным персонажам. А сегодня в главной роли была ты…
Эх, всё-таки умею я красиво сказать! Аж сам себе поверил.
Люба вроде бы хотела что-то сказать, но не успела. В следующий момент открылась калитка в высоком железном заборе, вплотную к которому мы стояли, и прямо передо мной явился герой моих страшных снов – Аркадий Филиппыч.
– Гардиани?! – глаза профессора сверкнули недобрым огнём. – Вы что здесь делаете???
– Дедушка, – быстро вступается Люба, делая шаг к родственнику, словно заслоняя собой меня от него. – Мы с Марио случайно встретились в парке,