встретила милая девушка, которая проводила меня в комнату ожидания. Я села на мягкий диван и принялась перебирать свои бумаги, стараясь успокоиться. В голове вертелись вопросы: «Понравлюсь ли я? Справлюсь ли я? Смогу ли я сбежать от отца?»
Наконец меня пригласили в кабинет. Сердце снова начало колотиться, а руки дрожать. Я глубоко вздохнула и вошла. И тут меня ждал шок.
За столом сидел… он. Тот самый грубиян из кофейни, с которым я так ужасно поссорилась утром. Его белая рубашка, хоть и была теперь чистой, казалась каким-то символом нашей неловкой встречи. Он смотрел на меня, и его глаза были полны какого-то удивления и… раздражения.
– Вы… – прошептала я, стараясь скрыть свое смятение.
– Да, это я, – ответил он, подняв бровь. – Я так полагаю, вы Арина Соколова?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Я понимала, что мои шансы на эту работу стремительно падают. Как я могла так облажаться? Как я могла так плохо себя вести?
– Ну что ж, Арина Соколова, – продолжил он, стараясь скрыть свое раздражение, – присаживайтесь. Давайте поговорим о вашем опыте работы.
Я села на стул напротив него и пыталась сосредоточиться на его словах, но в голове вертелась только одна мысль: «Это не может быть правдой. Это просто какой-то кошмар».
Я понимала, что должна была вести себя профессионально, но я не могла выбросить из головы тот неловкий утренний инцидент. И я понимала, что моя жизнь, кажется, только что сделала какой-то очень странный поворот.
2.Марк
Мой день начался как обычно: будильник, установленный на 6:30, утренний душ с бодрящим гелем, проверка рабочей почты за чашкой крепкого черного кофе, сваренного точно по рецепту. Я привык к четкому расписанию, где каждый пункт был выверен до мелочей, и к порядку, где все вещи лежали на своих местах, словно солдаты на параде. Меня всегда раздражали любые отклонения от моего личного плана, любые помехи в этом отлаженном механизме моей жизни.
Но сегодня утром все пошло не так, как обычно. Какая-то девушка, совершенно нелепая и растрепанная, выбежавшая из кофейни, словно торпеда, умудрилась облить меня своим горячим латте. И мало того, что она испортила мой идеально выглаженный костюм и прекрасно пахнущую рубашку, она еще осмелилась мне дерзить! Это было просто возмутительно.
Я не понимал, почему меня так задела эта ситуация. Да, мой день был испорчен, и теперь мне придется искать химчистку и переодеваться, но ведь это всего лишь кофе, в конце концов. Но меня раздражала не столько липкая грязь и пролитый кофе, сколько дерзость этой девицы. Ее вызывающий взгляд, не выражающий ни капли сожаления, ее слова, произнесенные с непонятной самоуверенностью, ее общее поведение – все это меня почему-то задело и вызвало гнев, который я давно не испытывал. Как она смела так разговаривать со мной? Я должен был поставить ее на место.
Я поменял рубашку и старался выкинуть этот инцидент из головы, но все время вспоминал ее лицо, ее карие глаза, ее тонкие черты. Она была красива в своей небрежности, но эта красота