возгласом дед.
– Меня не интересует, что чего хотел, и кто что обязан. Пошли вон!– отрезал он.
На крик и необычную суматоху в саду, прибежали сестры Аннушка со Стефанией, которые потеряв из виду на гуляньях Галину, обошли все что можно, но её нигде не нашли. Забеспокоились и прибежали домой, понимая, что это последнее место, где может быть Галя.
Аннушка, услышав слова Геннадия, об их намерении пожениться, бросилась к Галине, вцепившись в её густые волосы, выкрикнула:
– Как ты могла, ведь ты знаешь, ты не можешь не знать, что я его люблю, никогда не прощу тебя, ненавижу, ни дня жить не буду, – оторопев от своих слов и поступка, Аннушка бросилась прочь.
Галина, упав на колени от неожиданности услышанного, опустив голову к груди молча, заплакала, Николай и Геннадий, отталкивая друг друга бросились к ней, склонившись над ней по разные стороны, что-то сумбурно говорили.
– Аннушка, вернись,– в след ей крикнул дед Степан,– Стеша беги за ней, не спускай глаз и приведи домой – обернувшись, бросил он Стефании.
– Нет, да они точно глухие, слышат только себя,– схватив по одному уху одновременно у Геннадия и Николая, зарычал дед,– вон пошли! Моему терпению конец, близко не подходить к Галине! Ясно вам?– оттянув за уши их от Галины, поинтересовался дед, задвинув обоим по пинку.
Геннадий от отчаяния заплакал, а Николай, растерянно переводя взгляд с Галины на Геннадия и обратно, смерив, свой гнев на милость нелепо успокаивал его. Вместе они были вынуждены уйти.
Приподнимая Галину, обнимая её дедуля, успокоил:
– Все, все успокойся Галчонок, все пройдет, пойдем доченька в дом, тебе отдохнуть надо.