У меня студия лепки и рисования.
Берите-ка вы, пластелин и лепите сами.
Через некоторое время, рядом со мною, сидели все, кто хотел, на моём горбу в рай въехать, а не вышло. И, теперь, они аккуратно, пыхтя и сопя, лепили фигурки своей мечты.
Над нами, все ещё, гудя кружились самолёт и лягушка квакушка с ним. Смешно, на летающую лягушку, смотреть снизу, ножки-лапки расстопыренные, пузо белое торчит, огромный рот открыт, шея тонкая.
И, самолет красный, вокруг кружит и кружит.
Уже прошло достаточно времени, и строгая, но, справедливая и красивая волшебница, а это, конечно, я, решила глянуть работы своих учеников.
А глянуть, было на что:
У Хагги получился розовый колобок, с одним глазом и, с разными ушами.
– Кисси Мисси, колобистое уродище, какое-то! Стыдно, Хагги. Двойка! "
Буба "делал, делал и, наконец- то, сделал!" – пять разноцветных лепешок с глазами и один горшок, с одной ногой – великий художник, Сальвадор Дали, увидя, плакал бы навзрыд, но Бубе нравилось, а мне нет!
– Двойка! Буба! Даже, нет, пять двоек! – я строгая училка.
Слон, хотя, у стола не сидел, но сделал, своим длинным сильным хоботом, что- то, вообще, даже близко, не похожее на Слониху его мечты, большую толстую колбаску, подозрительно, коричневого цвета, я даже не хотела, на стол её класть.
Слон, тебе тройка, потому что, вижу, хобот, своей слонихи, ты вылепил.
Я его, конечно, пожалела, а то, говорить обидеться и перестанет говорить свои мудрости.
Барсик, ах, Барсик, Барсик. Хотел чего – то, начал, но запутался в счёте, от одного до семи котят и, мяукнув, устало притих, с закрытыми глазами.
Бычок, копытцами нацокал ножками, целую горку пластелина и получил, что то, похожее на фигу, (фигура такая, из трёх пальцев). Думаю, это уже волшебный пластелин на него рассердился.
Самолет, тоже не летал без дела, я его поняла и, сделала ему, ещё одного летающего друга, лягушку – квакушку. Теперь, они втроем, прорезают высОты нашей комнаты.
Уф, кажется, всё! Всем поставила оценки. Трудное это дело, быть учительницей.
Все, мои ученики и горе- мастера, глядели на свои, вкривь-вкось сделанные подделки, печального образа, почему – то, с городостью истинных мастеров своего дела. Эх, вы гении. Лепёшки, колобки и явно, неприятно, торчащая фига, Барсика, не желали оживать, так и лежали, горой, испорченного пластелина, на столе.
Все, ждали чудо оживления от меня, а я, ждала чудо от них самих.
Ждём, ждём, ждём, потом ещё, ждём, ждём, ждём. Снова ждём, ждём, ждём. И, снова, все хотели ждать, а мне ждать надоело!
Ругать их сильно было жалко, они, ведь, старались. Они не волшебники, они, только, учатся. И зачем, лепешки всякие оживлять? Нам летающая у потолка пицца, ещё, и без сыра , совсем, не нужна!И ещё эта, коричневая какуня у потолка, не думаю, что маме понравится.
-Не огорчайтесь! В другой раз, у вас, друзья, всё получится. Не грустите. Будет, ещё, на вашей улице праздник.– успокаивала я взгрустнувших разом своих друзей.
А сама я, думала, думала и придумала, такую мысль, что волшебница, единственная и неповторимая, это, я!
Оживлять