его шерсть была мокрой от пота.
Нимп смотрел на Ксеноса, его сердце сжималось от печали. Кот сильно постарел за последние годы. Его когда-то черная шерсть поседела, а движения стали медленными и неуклюжими. Нимп знал, что Ксенос уже не тот, что раньше. Но он все еще был его верным другом. И Нимп будет заботиться о нем до самого конца.
Отдохнув, они продолжили путь. Дорога к волшебному дому была неблизкой. Они шли несколько часов, преодолевая холмы и овраги, пересекая ручьи и болота. Еловый лес сменялся лиственными рощами, а затем снова сгущался, превращаясь в темные, таинственные дебри.
Наконец, сквозь деревья показался знакомый силуэт волшебного дома. Нимп улыбнулся. Он уже предвкушал встречу с Лиаммой и Тией, теплый ужин и уютный вечер у камина. Ксенос тоже оживился, уловив знакомые запахи. Он ускорил шаг, словно стремясь поскорее оказаться дома.
Когда Нимп и Ксенос подошли к дому, их встретили Лиамма и Тия, которые вышли на веранду. Тия, увидев Нимпа, с радостным криком бросилась к нему.
– Папа, папа, ты вернулся! – воскликнула она, обнимая его за шею.
Лиамма, стоявшая рядом, улыбнулась. Она радовалась, видя их взаимодействие. Тия, которая совсем недавно потеряла родителей, нашла в Нимпе… отца. Сама Лиамма, хоть и знала, что Нимп считает ее своей дочерью, все еще немного стеснялась называть его папой. Старые привычки – дело упрямое. Она бросила взгляд на Ксеноса, и ее сердце сжалось – кот выглядел совсем старым и слабым.
– Сегодня день этажа! – воскликнула Тия, запрыгивая Нимпу на руки. – Уже девять лет мы тут! И остался всего лишь… год!
– Год, – повторил Нимп, задумчиво глядя на девочку и покачивая мешочком с монетами. – Как же быстро пролетело время…
Девять лет. Для него, бессмертного, это было лишь мгновение. Но для Тии… для Тии это была целая жизнь. Он вспомнил, какой маленькой и испуганной она была, когда он впервые увидел ее. А теперь… теперь она выросла. Стала сильной и умной. И… он гордился ею.
– Кажется, будто это было вчера, – сказала Лиамма, подходя к ним. – Сражение с драконом в горе… Спасение Тии Ксеносом…
– Ксенос, – Нимп посмотрел на старого кота, который мирно дремал на веранде. – Он тоже… постарел.
В его голове вновь всплыли слова Жизни о балансе, о вечном круговороте. Жизнь и Смерть. Созидание и разрушение. Даже для бессмертного существовала… смерть. Просто… другая. Смерть… воспоминаний. Смерть… чувств. Смерть… самого себя.
– Девять лет в одном месте, – продолжил Нимп, словно говоря сам с собой. – Я уже отвык так долго жить… оседло. Пришлось привыкать заново… чтобы потом опять привыкать… путешествовать.
Он вздохнул. Жизнь – это вечное привыкание. К новому миру. К новым людям. К новым… потерям.
– Ну что, – сказала Лиамма, прерывая его размышления, – раз мы уходим завтра, то… пора ужинать. И готовиться к дороге.
– Идем, папа, – Тия потянула Нимпа за руку. – Я хочу кушать!
Нимп улыбнулся и пошел за ней в дом. Он чувствовал,