Елизавета Литвинова

Софья Ковалевская. Женщина – математик


Скачать книгу

своих детей. Результатом этого вмешательства сначала явились неутешительные разоблачения. Ковалевская говорит в своих воспоминаниях:

      «Как нередко случается в русских семьях, отец вдруг сделал неожиданное открытие, что дети его далеко не такие примерные, прекрасно воспитанные, как он полагал. До сих пор все твердили, что сестра моя чуть ли не феноменальный ребенок, умный и развитой не по летам. Теперь же вдруг оказалось, что она не только из рук вон избалована, но для двенадцатилетней девочки до крайности невежественна, даже правильно писать не умеет по-русски».

      Отец Ковалевской, не любивший полумер, произвел настоящий переворот в самой системе этого воспитания. Француженку прогнали, нянюшку отставили от детской и определили смотреть за бельем, а вместо них взяли гувернера-учителя И. И. Малевича и англичанку Маргариту Францевну Смит. Единственному сыну Корвин-Круковских было в то время три года, и учитель был приглашен для преподавания наук дочерям. Из этого видно, что Корвин-Круковские в то время считали недостаточным обыкновенное образование, получаемое девушками того времени под руководством одних гувернанток. Заметим, что Ковалевская начала серьезно учиться в тот год (1858), когда была открыта Вышнеградским в Петербурге первая женская гимназия, имевшая такое важное значение в истории женского образования в России.

      Итак, в доме Корвин-Круковских воцарилось одновременно строгое воспитание и серьезное обучение. В то время как властная и выдержанная англичанка настойчиво водворяла порядок в детской, обливала каждое утро холодной водой девочку, которую до того няня кое-как умывала тепленькою водицей, тихий, созерцательный учитель старался развить в ней привычку к труду и любовь к учебным предметам. Начало своих занятий с Ковалевской Малевич описывает так:

      «При первой встрече с моей даровитой ученицей, в октябре того года, я увидел в ней восьмилетнюю девочку, довольно крепкого сложения, милой и привлекательной наружности, в глазах которой светился восприимчивый ум и душевная доброта. В первые же учебные занятия она обнаружила редкое внимание, быстрое усвоение преподанного, совершенную, так сказать, покладистость, точное исполнение требуемого и постоянно хорошее знание уроков.

      Развивая ее способности по своей методике, я не мог, однако ж, заметить при первых уроках арифметики особых способностей к этому предмету: все шло так, как с прежними моими ученицами. Однажды за обедом генерал спросил свою любимую дочь: „Ну что, Софа, полюбила ли ты арифметику?“ – „Нет, папочка“, – был ее ответ. „Так полюбите же ее, и полюбите больше, чем другие научные предметы!“ —сказал я с некоторым волнением. Не прошло четырех месяцев, как ученица моя почти на такой же вопрос отца сказала:

      – Да, папочка, я люблю заниматься арифметикой: она доставляет мне удовольствие.

      Отец улыбнулся и очевидно был рад ответу своей дочери».

      Эти два ответа на предложенный отцом вопрос рисуют нам Ковалевскую серьезным, вдумчивым и правдивым ребенком.