в дверь со своей стороны.
– Ты что! Пусти! – прохрипел он. – Не положено!
– Положено-положено, – ответил я с усилием. – Вот ужо узнает Федор Иванович, он тебе подробно пропишет, кому положено, а кому нет!
– Паскуда, – выругался охранник. – Ну, погоди!
Он неожиданно разжал пальцы. Распахнувшись, дверь чуть не ударила меня по лбу, однако я и сам отшатнулся назад, чуть не опрокинувшись на спину. Если бы не постоянные занятия в Гимнастическом клубе и не моя верная трость – сувенир со времен дела об украденных голосах, – валяться бы мне сейчас на пыльных булыжниках Козицкого переулка.
Пока я пытался устоять на ногах, охранник метнулся влево и снова явился в дверном проеме, но уже перехватывая обеими руками толстую палку.
– Ага, – весело закричал я, – решил фехтовать?! Вот славно! Ну, давай! Туше!
Выставив вперед трость, я встал в фехтовальную позицию. Пара мастеровых, проходивших мимо, с деревянными рундуками, из которых торчал столярный инструмент, остановились и начали глазеть. Один даже достал из кармана пиджака короткую черную трубку и спокойно сунул себе в рот. Охранник нервно взглянул на них. Я тут же воспользовался моментом и ткнул ему в солнечное сплетение концом трости, окованным стальной полоской – чтобы не сбивался о камни.
Мой противник гулко хекнул и согнулся. Коротким ударом сверху по загривку я уложил его на землю, предварительно отскочив в сторону, чтобы он, падая, не сбил меня с ног.
– Вот так! – крякнул один из мастеровых. – Видать, ты, барин, из военных? А?
– Наддай ишшо! – предложил тот, который держал в зубах трубку. – Гляди, какой лось! Гляди, как встанет…
Охранник закряхтел, поднимаясь.
– Да что вы, ребята, – сказал я, доставая платок, чтобы вытереть вспотевшее лицо. – Сам я с Волги, бурлаком расшивы с ватагой тянул. А это так, баловство.
– Ага, – согласился мастеровой с трубкой. – Оно и видно. Баловаться ты мастак!
– Ага, – поддакнул с уважением его более молодой приятель.
Я хотел было помочь охраннику подняться, но тот с матерной руганью оттолкнул мою руку, встал, поднял с земли оброненную палку и, вероятно, решил дать мне сдачи – если, конечно, удастся. Но в этот момент раздалось негромкое: «А-а–тставить!»
Теллер вышел из-за спины своего архаровца, как будто все время там и стоял. Одет он был ровно так же, как и вчера – в английский клетчатый пиджак, вот только на голове у него теперь прямо сидела серая кепка с клапанами – ни дать ни взять – британский сержант в отставке. Хотя он старался держать себя в руках, но нервно бьющаяся жилка на виске выдавала, что Теллер взбешен моим нападением на его человека.
– Так-так-так, – сухо сказал он, знаком показывая мастеровым, чтобы те шли по своим делам. – Если не ошибаюсь, господин Гиляровский?
Охранник, моментально притихший, попытался оправдаться.
– Федор Иванович! Я это… согласно вашей инструкции… а они палкой…
Теллер сухо кашлянул, не глядя