прекрасный, и деревья удивительные, и все остальное. Ты не представляешь, какое я испытываю наслаждение, глядя на эти деревья, цветы, траву и все остальное.
Санька остановился у какого-то большого куста, чтобы выломать для Женьки большую палку, в надежде, что процесс продвижения вперед ускорится. Срезая своим большим ножом ветки, насмешливо спросил:
– А ты не пробовала испытывать наслаждение каким-нибудь другим способом, кроме рассматривания деревьев?
Женька нахмурилась, насторожилась:
– Это ты про что? Что ты имеешь в виду? Выражайся, пожалуйста, поточнее.
Санька с готовностью ответил:
– Ну, например, человеческие отношения…
– Это ты имеешь в виду животные страсти, что ли? – Женька сказала это таким презрительным голосом, что можно было не спрашивать о ее отношении к этим самым «животным страстям». Чтобы в зародыше прекратить разговоры на «непристойную» тему, Женька миролюбиво добавила:
– Ты смеешься надо мной потому, что ты ко всей этой красоте привык, и уже не можешь испытывать чувство восторга. Ты в этом не виноват. Так же как я не виновата в том, что не могу не испытывать счастье, рассматривая, как ты говоришь, деревья. Я влюбилась в эту северную природу сразу, она мне «по сердцу», как говорят в народе.
Говоря это, Женька пристроилась на пенек:
– Впрочем, быстро идти мне сложновато в моей обувке, ты уж извини, я рассчитывала, что мне сразу сапоги выдадут. Мне в голову не могло прийти, что я буду путешествовать по тайге в своих московских босоножках. Я этого не планировала.
– Ладно, – сдался Санька, сам любивший и тайгу, и заимки, и быстрые речки с прозрачной водой. – Я тоже никуда не собирался идти. Значит, у нас с тобой получился такой незапланированный маршрут. Пошли все-таки хоть как-нибудь, придем уже как получится.
Тронулись дальше. Вдруг Женька остановилась. Сказала очень решительно:
– Санька, я давно хочу задать тебе один вопрос.
– Чего тебе? – неприязненно и грубо ответил Санька. Сам зло подумал:
– Начнет сейчас выяснять, за что сидел. Не буду отвечать, пошлю ее подальше, лучше матом, пусть привыкает.
Также решительно Женька продолжила:
– Скажи пожалуйста, в твоем большом рюкзаке не найдется случайно чего-нибудь сладкого? Хоть кусочек сахара, или конфета какая?
И, уже более простым, просительным, «девчачьим» голосом:
– Понимаешь, я не могу без сладкого. Прямо хоть удавись. Так хочется сладкого, что в желудке урчит. Похоже на болезнь, как у наркомана, наверное.
Санька облегченно выдохнул, как-то даже обрадовался, мимоходом подумал что-то про детский сад. Скинул рюкзак, стал искать коробку с кусковым сахаром. В боковом кармане наткнулся на презервативы, которые у него всегда лежали в рюкзаке. Поскольку пользоваться ими особенно не приходилось, Санька про эти изделия почти и забыл. Они были завернуты в цветную яркую бумагу с цветочками. Женька сразу углядела красивую обертку:
– А это что в разноцветном пакетике?
– Это не для детей. Тебе