туда каких-нибудь реставраторов или студентов-практикантов.
– Ещё посмотрим, кто кому чего начистит, – хмыкнул Гугер.
– Хотите – мы предоставим вам травматическое оружие. Дадим спецтелефоны, чтобы всегда была устойчивая связь и джи-пи-эс. У вас будет отличный автомобиль, на котором вы всегда сможете уехать. В конце концов, мы платим неплохие гонорары и возмещаем все расходы. Условия весьма недурные. Хотя наши специалисты считают, что опасаться следует всё-таки чего-то экстраординарного.
– Псоглавца на нас натравят, – убеждённо сказал Гугер.
– Ну и работа… – покачал головой Валерий.
Кирюша, всё это несерьёзно, сказал себе Кирилл.
5
Грузно опираясь на палку с рукоятью, порог храма тяжело переступил рослый и сутулый человек. Сощурившись со света, он постоял у двери, а потом тщательно и широко перекрестился.
– Господи, помилуй! – прогудел он, с трудом кивнул, изображая поклон, и медленно двинулся к Валерию, Гугеру и Кириллу.
На широких и тощих плечах пришельца висел хороший пиджак, а под пиджаком белела какая-то застиранная майка. Чистые и глаженые брюки были аккуратно заправлены в резиновые сапоги. Гость подошёл и остановился, внимательно разглядывая, кто это здесь хозяйничает.
Гость смотрел набычась и не двигал головой, а просто переводил глаза – бесцветно-голубые глаза то ли кретина, то ли наркомана. У гостя был мощный, голый, окатистый череп, похожий на фашистскую каску, и небритая, мохнатая рожа с увесистым подбородком. На загорелой костлявой груди из-под майки выползали синие завитки татуировки. Гость протянул для рукопожатия широкую ладонь.
– Саня Омский, – сказал он. – Слышали, небось?
Обе руки были густо исписаны какими-то словами, как школьная доска на перемене. А палка у Сани Омского была не палкой, а дорогой лакированной тростью. Казалось, что барская трость, пиджак и брюки принадлежат одному человеку, а щетина, майка и татуировки – совсем другому. Этот другой, видимо, считал, что славное имя Сани Омского гремит по всей стране, и все его знают.
Валерий, Гугер и Кирилл неуверенно пожали Сане руку. Они не представились, но Саня и не заметил этого. Так ведёт себя человек высшей касты. Кирилл сразу опознал в госте старого уголовника.
– Московские? – спросил Саня.
– Московские, – кивнул Валерий.
– Я вас по номеру срисовал.
Саня вдруг шагнул на Кирилла, и Кирилл оторопело отступил. Саня, кряхтя, нагнулся, вытащил из груды мусора обрывок жёлтой газеты, постелил его на ржавую станину станка и осторожно опустил на газету свой поджарый зад.
– Давно я сюда не заходил, – сообщил он, оглядывая храм.
Валерий, Гугер и Кирилл не знали, что сказать.
– Чего делаете тут? – наконец снизошёл Саня Омский.
– Мы, э-э… из музея, – Валерий неуверенно посмотрел на Гугера и Кирилла. – Понимаете, фреску вот будем снимать на реставрацию.
Валерий махнул рукой в сторону Псоглавца.
– Картину сбиваете? –