такого никогда не рассказывал, – я не верила своим ушам.
Я все это время думала, что папа был счастлив во втором браке. А то, что Марта мне не нравилась, так же, как и ее отпрыск, было не моим делом.
– Так и есть, – кивнул Перов, – он практически все время проводил в магазине. А еще очень много рассказывал о тебе. У него в телефоне была куча твоих фотографий. Анют, он очень любил тебя.
Руки мои лежали на столе и комкали бумажную салфетку. Перов накрыл их свой теплой большой ладонью и заглянул в глаза.
– Аня, мы не хотели тебя расстраивать, извини, что так получилось.
– Нет, – помотала я головой, – вы не расстроили. Для меня очень важно то, что я сейчас узнала.
В глазах у меня стояли слезы.
– Не расстраивайся, дорогая моя, – проговорила София, – я рада, что вы с Тихоном вместе пришли ко мне. Давайте-ка я накормлю вас сама, знаю, что вы оба любите.
София удалилась, а Тихон обнял меня за плечи и прижал к себе, поглаживая по волосам.
– Надо было мне раньше приехать, – сказал он мне в макушку.
– Теперь понятно, почему папа завещал мне именно магазин, – задумчиво сказала я.
– В смысле, именно магазин? А квартира! – спросил Тихон.
– Квартиру папа завещал Марте и ее дочери, – пожала я плечами, – а Марта еще несколько лет пыталась оттяпать и мое наследство, затаскала по судам.
– Теперь понятно, – кивнул Перов, – она ненавидела магазин, вот он и оставил свое детище тебе.
– А ее не смог оставить совсем без всего, в этом весь папа. Тем более, что он удочерил дочку Марты, поэтому они могли отсудить часть наследства, – добавила я.
– И где ты сейчас живешь?
– А живу я в квартире прямо надо своим магазином. И очень надеюсь, что хозяйка все-таки решится ее продать, – улыбнулась я, – тогда я ее выкуплю.
Вскоре официантка принесла нам по тарелке овощного салата, сырные блины Тихону, а мне картофельные драники со сметаной.
– Дашь попробовать? – спросил Тихон, кивая на мою тарелку.
– Ты никогда драники не ел? – удивилась я.
– Сто лет назад, – улыбнулся он, – София помнит, что я всегда заказывал сырные блинчики. А ты, видимо, драники. Так дашь попробовать?
– Да ради бога, – я подвинула ему свою тарелку.
– Сама дай кусочек.
Я удивленно посмотрела на него, отрезала кусочек драника, на вилке макнула в сметану и слегка приподнявшись с диванчика, протянула руку с вилкой Перову. Он съел кусочек и облизнулся, как кот.
– Вкусно!
– Больше не дам, – засмеялась я.
– Вот скажи, почему мне кажется, что мы знакомы целую вечность? – спросил он, откинувшись на спинку дивана.
– Что же ты тогда разглядываешь меня все время? – с иронией спросила я, – такое ощущение, что внимательно изучаешь.
– Нет, – замотал он головой, – я просто сравниваю то, как я тебя представлял по рассказам Павла Ивановича, и то, какой вижу тебя сейчас.
– И что? Разочаровался? –