но вынужденно подвигались, пропуская вперёд работника автотранспорта. Глеб проинспектировал карман джинсов, в котором после посещения столовой вроде бы оставалась какая-то мелочь, торопливо пересчитал монеты. Уф, повезло! На проезд хватает.
– Готовьте ваши билеты, граждане, – в который раз за день повторил контролёр дежурную фразу и бросив взгляд в сторону Глеба поинтересовался:
– Обилечиваться будем, молодой человек?
– Будем, – кивнул Глеб, и протянул контролёру зажатую в кулаке мелочь.
Оторвав от висевшей на плече бобины билет, тот потопал дальше, заунывно повторяя:
– Готовьте ваши билеты, граждане, готовьте билеты.
Глеб пробился к окну и прижался к холодному стеклу лбом. Оправдания случившемуся он не находил. Что на него нашло? Поднял руку на девушку! Набил морду своему другу! Глеб вспомнил удивлённое лицо Щукиной, когда вывернул ей руку, и застонал. Ну он же совсем не хотел, думал вот, удобный случай поговорить наедине, а получилось? Как по одному из протухших сценариев Ильи, которые тот, с ухмылочкой пересказывал зелёному дружку. А зная характер одногруппницы, обходить её теперь придётся десятой дорогой.
Домой добрался уже когда стемнело. Хорошо ещё родители были в театре, иначе пришлось бы как-то объяснять рваную и грязную одежду. Захлопнув дверь, он стянул с себя куртку и брюки, проверил карманы, скатал одежду в большой ком, загрузил её в стиральную машину и запустил стирку. Войдя в свою комнату, открыл шкаф и стал рыться на полке с одеждой. Мельком бросив взгляд в зеркало на дверце, заметил на бедре большую гематому.
«Хорош, – иронично подумал он, – докатился, сын интеллигентных родителей!»
Стараясь не слишком тревожить больную ногу, натянул новые джинсы и надел футболку. Пройдя на кухню, он увидел на столе записку.
«Сын, мы в Мариинском дворце. Мама изъявила желание послушать «Аиду». Будем поздно. Книги, которые мы с тобой вчера обсуждали, на столе в твоей комнате, завтра доспорим». Ниже была приписка от мамы «Глебушка, котлеты в холодильнике. Обязательно разогрей! Не ешь холодные! Картошка в кастрюле на плите. Лимонад в графине. И хотя бы сегодня не читай до полуночи, береги зрение. В буфете – зефир. Не съедай весь, оставь нам с папой! Целую, мама».
Прочитав записку, сын проигнорировал мамино замечание и, достав из холодильника блюдо с готовыми колетами, стал упоённо жевать, не заморачиваясь с разогревом. Что-что, а котлеты мама умела делать такие, что они и холодными были такими вкусными, что язык проглотишь. После парочки котлет и доброго глотка лимонада в голове у Глеба прояснилось. Он взял со стола мобильник и набрал номер.
Долгое время шли гудки, и он уже хотел повесить трубку, когда вместо приветствия в динамике раздалось:
– Похоронное бюро слушает.
– И тебе добрый вечер, – хмыкнул Глеб. – Шуточки у тебя.
– Кому добрый, а кому и последний, – продолжали ёрничать в трубке.
– Виталь, я серьёзно, помощь нужна.
– Что