четыре недели, наш маэстро близко познакомился со всем персоналом экипажа, и тут, в этой специфической обстановке, ему впервые довелось услышать пропетое матросами сказание о “Летучем голландце”. Ниже мы увидим, как он воспользовался своими путевыми впечатлениями.
Восемь дней Вагнер пробыл в Лондоне и затем переправился в Булонь. Как раз в это время здесь находился великий Мейербер, но доступ к знаменитому композитору был так труден, что Вагнер прожил в окрестностях Булони целый месяц, прежде чем успел представиться великому человеку. Мейербер принял Вагнера очень благосклонно, милостиво прочитал один или два акта оперы “Риенци” и, узнав, что у молодого музыканта нет никаких средств к существованию, задумчиво покачал головой; да и в самом деле: с пустым карманом ехать в Париж – это было чистое безумие. Мейербер дал Вагнеру несколько рекомендательных писем.
Эти письма были адресованы к Антенору Жолли, директору театра “Renaissance”, где давались драмы и комические оперы, директору “Оперы” Леону Пилье, издателю Шлезингеру и пр. Вагнер прибыл в Париж в сентябре 1839 года, поселился в одном из самых отдаленных и дешевых кварталов города и тотчас же принялся бегать по Парижу. Письма Мейербера везде принимались самым любезным образом; каждый вечер наш наивный энтузиаст возвращался домой восхищенный, ожидая самого скорого успеха. В “Опере” постановка пьес была особенно роскошна, и Вагнер стал усиленно работать, торопясь окончить “Риенци”, чтобы со своей оперой попасть в этот первоклассный театр. “Ренессанс” тоже открывал самые приятные виды: там обещали поставить его несчастную оперу “Запрещенная любовь”, и водевилисту Дюмерсану уже был заказан перевод либретто оперы. Даже перевод этот удался французу в такой степени, что сам Вагнер, требовательный Вагнер, находил его вполне хорошим. Издатель Шлезингер подавал тоже недурные надежды. Он выхлопотал обещание консерватории исполнить в одном из ее концертов увертюру предпринятой было Вагнером оперы “Фауст”. Словом, это был успех, полнейший успех для неизвестного немецкого композитора, проживающего в Париже всего только 6 месяцев. Да и в самом деле! – в “Ренессансе” будет поставлена его опера, в консерватории, в Парижской консерватории! – будет исполняться его увертюра, а в портфеле еще имеется почти готовая опера “Риенци”, – и Вагнер решил, что пора перебираться с окраины поближе к фешенебельным кварталам: новая квартира была нанята в центре города, на улице Helder.
Но тут-то и начались для нашего композитора его парижские разочарования, следовавшие одно за другим в самой ужасающей и беспощадной последовательности. Консерватория, познакомившись с увертюрой Вагнера, тотчас же забраковала ее. В апреле закрыл свой театр Антенор Жолли, и “Запрещенная любовь” не попала на сцену. Это были первые, но капитальные неудачи, открывшие собой длинный ряд парижских злоключений Вагнера. Наш маэстро испугался и стал тревожно искать удачи и успеха в других местах. В 1840 году в Париже очень занимались поляками: о