уже собирался дать мне по лицу за такой настойчивый интерес.
– Уверен, что это был не ее парень? А то ты у нас не из тех, кто уводит чужих девчонок, – Юра пренебрежительно хмыкает.
Я качаю головой, игнорируя его выпады и дурачества. Он такой с детства, я привык.
– Уверен. Она даже сказала что-то типа “поцелуев не дождешься”, а тот даже ухом не повел.
Соболев пожимает плечами и возвращается к распахнутому капоту.
– Помочь? – вставать с прогретого солнцем табурета совсем не хочется, но руки уже успели соскучиться по работе с железками.
– Не, – друг окидывает меня насмешливым взглядом, – ты чистенький слишком.
Следующие пятнадцать минут проходят в молчании, я залипаю в телефон и бездумно скроллю ленту новостей. Тупые мемы, репосты конкурсов, фотки из студенческого сообщества – все как всегда. Натыкаюсь на пост про итоги ежегодной научной конференции, выискиваю среди десятка фотографий свое изображение с очередной грамотой и, не долго думая, отправляю матери. Пусть порадуются.
– Принимай работу, – Юра хлопает ладонью по капоту и довольно улыбается.
Нехотя поднимаюсь со своего места и подхожу к машине.
– Спасибо, выручил, – хлопаю Соболева по ладони и критически осматриваю темно-зеленый металл, задумавшись о том, не пора ли этому красавцу на мойку.
– Помнишь, как ты в детстве мечтал о бэхе? – друг вклинивается в мои мысли и разблокирует воспоминание, отзывающееся у меня неизменной улыбкой на губах.
Нам по тринадцать и мы живем в неприметном ПГТ, гордо именуемом городом, где всего две школы (одна из которых начальная) и четыре магазина. В этом богом забытом месте если ты прошелся без шапки на одном конце улицы, на другом об этом уже доложили матери. Мы мечтаем свалить как только вырастем и строим радужные планы на будущее. Нам нравятся одноклассницы-двойняшки (как удачно-то) и мы по очереди дергаем их за длинные косы, а они хихикают и от души лупят нас учебниками. А еще мы идем из школы по два часа, хотя дорога до дома занимает от силы минут двадцать и обсуждаем все самые важные “мальчишеские дела”. А если на улице холод или дождь, то мы заваливаемся друг другу в гости и рубимся в простенькие компьютерные игры, вырывая друг у друга клавиатуру. И в один из дней, когда мы вразвалочку плетемся домой, я вижу ее. Черную блестящую “бэху” в идеальном состоянии. По вкладышам из жвачек я знал, что эта красотка две тысячи первого года выпуска. Стоял и любовался, открыв рот. У нас в поселке таких машин отродясь не водилось. Видимо, чей-то сын или внук приехал навестить родственников и похвастаться новым приобретением.
“Когда я вырасту – у меня будет такая же”, – запальчиво пообещал тогда я.
И, действительно, примерно пятнадцать лет прошло, а моя красотка стоит прямо передо мной и радует меня уже третий год. До сих пор захлестывает волна мальчишеской радости, когда я сажусь за руль. И если бы не друг, то мечта бы так и осталась мечтой.
Прячу улыбку.
– Я мечтал именно об этой “бэхе”, – поправляю я, а губы все-таки