Арчибальд, – он манерно склоняет голову.
Очень приятно, Локус, – чуть приподняв уголки губ для вежливости, жму ему руку.
Ну, так вот, мой дорогой друг, на правах старожила в здешних окрестностях, смею предостеречь вас от поспешных поступков, из-за коих можно лишиться головы.
Это каких же? – навостряю уши, не совсем понимая, куда он клонит.
Побег, и все, что с ним связано. Поверь на слово человеку из благородной семьи, мой друг. Многие из новичков, попавших на рудник, пытаются сбежать чуть ли не в первый день. Или думают об этом. Печально их хоронить в голой степи, вдали от любящих родственников. Да, труд тяжелый, но и здесь можно жить, строить планы на будущее, мечтать, наконец. Вникни, Локус, кажущая простота нашего содержания несколько расслабляет. Правда? Нет цепей на лодыжках, и заборов не наблюдаем вокруг. Погляди по сторонам, где здоровяки с кнутами? Верно? Ах, мой друг! Самый страшный тут Татум. А знаешь ли ты, когда-то он был одним из нас. Удивлен? Ему повезло, в тот час фортуна была на его стороне, и он оказал услугу одному высокопоставленному сановнику. В результате его повысили до смотрящего. Вот такая головокружительная карьера, мой дорогой друг. Своим везением он и по сей день вдохновляет местных горемык. Люди надеются и верят в свою удачу. Хм, м-м-м. Возможно, и я тоже.
Странно то, что при последних словах Арчибальд опустил глаза в пол.
Что за услуга? – пока он отговаривал меня от крамольных дум, моя тарелка наполовину опустела.
Ну-у, тебе лучше пока не знать.
Ладно, допустим, но я не понял, почему мысль о побеге опасная?
Сейчас, мой дорогой друг, я превращу всё в нежное пюре и скормлю тебе по ложечке. Смотри на все объёмно. Рудокопы бегут в основном ночью, правильно?
Если смотреть, как ты говоришь, объемно, то бежать можно в любое время, но ночью сподручней, – решаю немного пофилософствовать для поддержания беседы. Арчибальд благодарно кивает, что не спорю.
Так уж повелось, поверь на слово, бегут всегда в темное время. Но в безлунную ночь степь кишмя кишит диким зверьем. Оно слюной исходит, так мечтает вкусить дармовую человечину. А, чуть не забыл, волколаки часто круги нарезают вокруг города, в надежде поймать одиночку. Днем они обычными людьми торгуют на базарах, работают в мастерских, абсолютно не отличимые, но наступает ее величество ночь, и славные парни превращаются в злобных зверюг, неистово жаждущих крови и плоти припозднившегося путника или, в нашем случае, беглеца. И поверь, мой друг, кровь и плоть для них слаще меда. И если вдруг произойдет чудо, и твой ангел-хранитель убережет тебя от всех харизматичных зверушек, то утром выпустят поисковых коршунов. И взлетят они к облакам, а глаз человеческий не узрит в небесной синеве эти черные точки. Напротив – эти Глазастики с легкостью видят узорчики на спинках любых букашек, суетливо шуршащих в степной траве. Едва солнце выплывет на середину небосвода, как доблестные воины на длинноногих скакунах уже настигнут тебя, сколько