* * *
Литания к зверю в темноте
Из дикого леса приходят страшные твари —
Бряцают по паркету когтями, шуршат чешуёй в темноте подкроватной,
Черноглазые – во мраке смотрящие на тебя золотистыми солнцами —
Чующие страх и смрадные раны —
Осязающие их языком шершавым, языком раздвоенным,
Знающие: вот холодеют руки, вот озноб протянулся от живота до впадины меж ключицами, вот потянуло вниз глухим «бум» солнечное сплетение,
Вот дёрнулись желваки на лице, засосало под ложечкой, застучало под рёбрами – выступило испариной на лбу.
Вот божественный дар – застревающий в горле, пригвождающий к простыням коченеющие конечности.
Из дикого леса приходят страшные твари – запрыгивают солнцеглазым лучом на кровать, поближе к тебе – упоительно близко, вжимают тяжёлые мягкие лапы в дрожащую грудь, наваливаются всем весом – всем лесом, живущим в оболочке колючей шкуры.
И смотрят,
И смотрят,
И слушают,
Как рот на лице твоем движется, как губы танцуют – бессильные, как голос беззвучный рождает мычание.
Спасите?
Когда ты идёшь в полусне окраиной дикого леса, не убоишься зла, потому что с тобой…
Когда ты идёшь в полусне преддверием дикого леса, не убоишься зла, потому что…
Когда ты идёшь в полусне по чащобе дикого леса, не убоишься зла…
Ты убоишься – свиваются чёрные ветки, хрустят и трещат,
Ты убоишься – чьи лапы по веткам идут в темноте, подбираясь всё ближе и ближе,
Ты убоишься – горящего солнца двойного, смотрящего прямо и смело.
Из дикого леса приходят страшные твари,
Они напевают знакомые с детства песни, обычно – голосом мамы, потом – пересмешником вторят всем тем, кого сердце твоё вобрало,
Смеются и лают – чудовищные гиены.
Бессильная злоба – всесильные твои руки не в силах ни скинуть с груди, ни прижать к себе крепче, обнять в исступленье могучие лапища зверя, уснуть в кольцах змея, обвивших тебя, как родного младенца.
Из дикого леса приходят страшные твари – и сон оставляет тебя в заточении с ними, сидящими с верностью пса в изголовье кровати, вползающими по одеялу – почувствовать, как ты дрожишь, цепенея.
Ты ходишь окраиной дикого леса – и раны сочатся, и боль разливается в теле,
И ужас, схвативший за горло стальною клешнею, – давит и давит…
Удавит тебя, непременно. Однажды удавит.
Кого тебе звать,
Кого ты здесь знаешь,
Кто мог протянуть тебе руку?
Обычную руку, без острых когтей, без чешуек змеиных.
Кто мог протянуть тебе руку, когда ты идёшь чащей дикого леса.
Из дикого леса приходят все страшные твари —
Когда убоишься,
Когда не проснёшься,
А леса – невыносимо – много,
И звери подступят,
И звери вонзят свои зубы,
Зови не его – он тут бессилен,
Меня позови – я древнейшее в диком лесе.
* * *
Веди меня, красная нить,
Мимо сонных пятиэтажек,
Поросших