только раскрыла папку, принесенную начальником районного уголовного розыска, как ей позвонили на один из трех стационарных телефонов, стоящих на столе.
– Дежурный, – сообщила капитан. – Наверное, это гости из ФСБ. Им пропуска обычно не выписываются.
Она поговорила по телефону, положила трубку и сообщила как раз тогда, когда раздался стук в дверь:
– Прибыли следователи. Войдите.
Первым вошел подполковник Лихачев. За ним как-то неуверенно, почти бочком, вошел полковник Свекольников. Я вспомнил, как по-хозяйски, с бутылкой коньяка в руке, входил он в кабинет капитана из уголовного розыска подмосковной Истры. Тогда он чувствовал себя куда наглее. Тогда ему еще не предъявляли обвинения в убийстве, и какой-то капитан частного сыска, к тому же инвалид, не обвинял в преступлении полковника такой серьезной службы, как ФСБ. Сейчас Свекольников стеснялся явно не хозяйку кабинета.
Капитан Саня встала при появлении старших офицеров. Я вставать не пожелал. Продемонстрировал свою свободу гражданского человека, за что был награжден одобрительным и улыбчивым взглядом Радимовой и почти возмущенным взглядом подполковника Лихачева. Но «командовал парадом» в данной ситуации не он, а полковник Свекольников, который старался быть незаметным и никаких возражений против неуважения к старшим по званию со стороны отставника-инвалида не высказывал.
– Присаживайтесь, товарищи офицеры, – Радимова показала на ряд из пяти стульев у стены. Я не собирался никому освобождать уже привыкшее ко мне мягкое кресло. О чем красноречиво говорила моя гордая поза: я сидел, забросив ногу на ногу. Намного вольнее, чем по стойке «вольно». – Вы, кажется, по касательной знакомы с капитаном частного сыска Тимофеем Сергеевичем Страховым?
– Это что за должность такая – капитан частного сыска? – недовольно проворчал подполковник Лихачев. – Что-то я не слышал, чтобы уставы частных детективных компаний содержали пункты о присвоении военных званий.
– Это не должность, а виртуальное звание, – возразил я. – Именно виртуальное. Вы же не возражаете, когда говорят, к примеру, «капитан уголовного розыска». Это звание тоже не военное, а служебное. И никак не соответствует воинскому званию капитана. Просто не соотносится с воинским званием. И «капитан частного сыска» тоже с моим воинским званием не соотносится. Воинское звание мне присваивалось приказом министра обороны, – спокойно ответил я. – А другой приказ того же по названию, а не по фамилии министра отправил меня в отставку, как вы, вероятно, знаете, по инвалидности. Но звания меня никто не лишал, я даже имею право на ношение воинской формы одежды, государственных наград и наградного оружия. Это – что касается воинского… А что касается служебного, то я не буду возражать, если меня кто-то когда-то назовет «генералом частного сыска». Это будет только отражением моих заслуг, на которые я в будущем рассчитываю. Но пока, как отставной армейский капитан, не возражаю против «капитана частного сыска».
– Тогда почему вы, капитан, так относитесь к субординации? –