target="_blank" rel="nofollow" href="#n_110" type="note">[110]); второй же отстаивал школу перед национал-социалистами, перевел учебное заведение в Берлин, а в 1933 году закрыл. Ни Майер, несмотря на свою жесткую позицию по поводу той социальной роли, что должны были занять школа и плоды ее деятельности[111], ни Мис ван дер Роэ, несмотря на все попытки спасти (и отчасти переформатировать) учебное заведение, не смогли навязать Баухаусу контрмодель Баухауса. Те принципы, которыми руководствовался Гропиус, остались незыблемы: он хотел найти «духовный идеал достаточно всеобщей ценности», чтобы реализовать объекты, понятные всем и не допускающие нарциссического удовлетворения их создателя или «грубый материализм».
С самого своего зарождения Баухаус, созданный вокруг ремесленных мастерских по дереву, металлу, текстилю, студий керамики и стекла и т. п., каждой из которых руководил свой мастер, боролся с противоречиями. Свидетельство тому – неоднозначные позиции этих самых мастеров: каждый по-своему понимал, что такое пригодные для промышленного производства предметы, а что – произведения искусства; а также тот факт, что проводился жесточайший отбор сотрудников, а руководителям мастерских обещали, что им не придется никого обучать[112]. Кроме того, «спорили меж собой» декларируемая бережливость, экономичность в жизни и творчестве и реализуемые сложные (и оттого «роскошные») технологии. Индивидуальный талант и коллективизм, афишированная революционность и старые методы попечительства, запрет на политику и привлечение капитала – параллельные и даже взаимозависимые элементы, воплощавшие двойственность Баухауса. Эта двойственность заметна и между нарративом об общественной значимости переосмысления декоративного искусства (Kunstgewerbe) и утверждением о необходимости его серийного репродуцирования. Иллюстрацией последнему может служить выставка 1923 года, девизом которой стала фраза «Искусство и техника – новое единство». В дальнейшем, вплоть до 1925 года, Баухаус все больше будет склоняться к промышленному.
Интересна и учебная программа Баухауса. Студентам школы предлагалось изучать архитектуру, урбанизм, графический дизайн (сейчас бы это назвали визуальной коммуникацией), книгоиздательство, рекламу, создание тканей и мебели, а также фотографию, кинематограф, живопись, сценическое искусство, музыку, социологию, психологию и даже сельское хозяйство. А круговая диаграмма, представляющая построение такого учебного курса, стала моделью для всех художественных институтов и ремесленных училищ. Тем не менее избежать хаоса при реализации столь насыщенного и разнонаправленного учебного плана довольно сложно, и, возможно, именно этот хаос стал горнилом запутанных отношений с Баухаусом. Многочисленные эвристические или ритуальные педагогические системы, которые проповедовали отдельные гуру (например, придуманный Иоганнесом Иттеном полугодовой «испытательный срок» с медитацией и диетой), или впечатляющие итоги профессорской работы (таково, например, преподавание