неудобно. Посоветовал немного подождать. Запустят новый цех, там найдется место для Серафимы. До запуска нового цеха пришлось перевести Серафиму на легкую работу – в заводскую столовую по причине ее беременности. Поваром столовой была соседка тетя Клава.
Сколько б я тебя, мать, ни жалела,
все равно пред тобой я в долгу
Отец Серафимы отвоевался скоро. Ранение тяжелое, но не опасное для жизни. Лечение было длительным. Пока мать поднимала его на ноги, слегла сама. Желание повидаться с дочерью оставалось лишь мечтой.
– Гордеюшка, – просила она мужа, – съезди к Серафиме, посмотри, все ли у нее так ладно, как она описывает. Ежели все так, умру спокойно.
Погостив у дочери, познакомившись с зятем, внучонком Валькой, довольный, вернулся домой Гордей. Расспросам не было конца. Особенно мать интересовал зять. Гордей отвечал на ее вопросы:
– Инвалид он, с тросточкой ходит. Но работает как все, без скидки на инвалидность.
– Господи, да где ты нынче увидишь фронтовика не инвалида? Немногие непораненными с войны вернулись.
Гордей привез фотокарточку. Попросил сфотографироваться всей семьей. Должна же мать хотя бы на фото увидеть дочь, зятя, внука. Василий в гимнастерке. Костюм еще не приобрел. Молодая мать с ребенком на руках в трикотажной кофточке, гладко причесанная, напоминала, однако, мадонну с младенцем. Не случайно мать поместила фото в иконный ряд, почувствовала в нем схожесть с божественным. Рядом с ней молодой военный. Но не плечом к плечу, а чуть сзади – за плечом плечо. Словно защитник детства и материнства охраняет их с тыла. Такую вот композицию выстроил фотограф. Зять напомнил матери ее сына, тоже Василия. Правда, сын был старше, но ушел из жизни в таком же возрасте, как зять Василий на фото. Вкралась мысль о том, что, может быть, зятя Василия послал ей бог взамен сына Василия, который погиб в битве за Москву. Как же изменилась Серафима! Это уже не та с испуганным взглядом 16-летняя девочка, какой запомнила ее мать. «Вошла в бабью пору», – заключила она. Жалела, что у внука Алефтина (никак не получалось – Валентина) видно только личико. Личико спящего младенца. Просила в письме сфотографировать его, когда он встанет на ножки. Такое фото она получила. Плакала она, рассматривая фото:
– Не оставили мы, Гордей, корней на своей земле. Вон куда они, корни наши утянулись – до самого Урала. Все вверх дном война перевернула.
И ждала, ждала приезда дочери. И Серафима ждала встречи с матерью, знала, что та ждет ее с «Алефтином». Но – не судьба. Родился второй сын, Славик, о котором бабушке уже не суждено было узнать. Очень неожиданно, казалось Серафиме, ушла она из жизни. Отец больше не приезжал. Вскоре женился. В памяти остался образ матери, какой запомнился Серафиме при прощании: мать стояла на дороге за деревней, помахивала уезжающим в неизвестность снятым с головы платком, утирала время от времени слезы тем же платком.
Мальчишки,