пронзила ее тело так, что она содрогнулась. В голове промелькнула мысль, что было бы проще потерять сознание. Губы ее сами собой растянулись в кривой улыбке от подобной перспективы, когда перед ней уже, наверное, в сотый раз возникло лицо повитухи, кричащей:
– Тужьтесь!
Боль была адской. В какой-то момент женщина просто захотела исчезнуть, лишь бы больше никогда не проходить через это снова. Ей не удалось дальше проследить дорожку мрачных мыслей, так как раздался пронзительный плач ребенка. Идзанами попыталась сосредоточить взгляд на снующих вокруг людях, но у нее ничего не вышло. Все вокруг расплывалось, мир представал перед ее взором одним сплошным мутным пятном. Звенело в ушах.
– Как он?.. – на выдохе прошептала она.
– Поздравляем, госпожа Идзанами, – гордо произнесла повитуха, – у вас родилась чудесная девочка – ну просто ваша копия! – в ее голосе прослеживалась теплота.
При этих словах сознание Идзанами резко прояснилось. Она оторвала голову от подушки, ища глазами ребенка и параллельно корчась от сковавшего тело спазма. Казалось, что боль исходит не только изнутри тела, но также давит на нее со всех сторон извне. Столпившиеся вокруг люди попытались ее успокоить, убеждая расслабиться и дать организму отдохнуть, но она изо всех оставшихся сил начала отталкивать их прочь, крича, чтобы ей сейчас же показали ребенка.
Уже через секунду взволнованная женщина, только что принявшая у нее роды, поднесла маленький сверток матери и отступила на несколько шагов назад, надеясь, что, взглянув на свое дитя, богиня успокоится.
Как только сверток оказался в руках у Идзанами, она больше не двигалась. Женщина просто замерла на месте, глядя на выглядывающее из-под пеленок крошечное личико. Прошла минута, а богиня так и не шевельнулась. Акушерки уже начали опасаться, не потеряла ли их госпожа сознание, как вдруг неожиданно она передала ребенка ближайшей девушке, да так быстро, как будто держала в руках не новорожденного младенца, а горячую картошку, которая ошпарила ей руки. Ошарашенная девушка едва среагировала, чтобы успеть поймать малышку, при этом едва не выронив ее. На несколько секунд воцарилась гробовая тишина, только звуки, издаваемые испуганным младенцем, несколько нарушали ее.
– Г-госпожа? – нервно прошептала девушка, прижимая к груди малышку.
– Ну что еще? – уставшим голосом произнесла Идзанами, по всей видимости потеряв интерес к ребенку.
– Вы… уже придумали ей имя? – пытаясь разрядить обстановку, спросила девушка. Она, как и все присутствующие, не поняла, почему настроение их госпожи так резко переменилось. Задав этот вопрос, служанка надеялась смягчить странную накалившуюся атмосферу. Но своим следующим ответом Идзанами все только усложнила.
– Пускай Идзанаги придумает ей имя, – не глядя на дочь, равнодушно бросила она. – В конце концов это его дитя.
Идзанаги несказанно обрадовался, услышав новость о начавшихся, хоть и преждевременно, родах.