пущу!
29. Из глубин памяти
«То было двое пропавших,
а теперь троих искать надо»
– Не пущу, сказала!
Маруна с красным от слёз носом и с растрёпанными волосами стояла, подбоченясь, над мужем, пока Старик обрабатывал его рану и прикладывал к ней размоченный в кипятке лишайник.
– Да брось ты причитать! – остужал её пыл Турон.
Он лежал у очага и стонал от боли.
– Никогда больше в лес один не пойдёшь! Или я неправа? – обратилась она к Долану, что стоял тут же, но ко всем спиной, и сквозь окно смотрел на тёмную улицу, но видел в слюдяном стекле только отражение комнаты.
Притихшие дети Маруны сидели в углу на сундуке и молча следили за столпотворением. Кария хлопотала у очага над чаном с лечебным отваром, а Старик накладывал повязку на рану Турона. Долан в задумчивости замер у окна и потирал бороду. На вопрос Маруны он покачал головой:
– Нет. Неправа.
– Это с чего это? – набросилась на него Маруна.
– Турон один из лучших охотников. Бравый, смелый. Разве не за такого ты выходила замуж? Разве не таким он тебе полюбился?
Долан обернулся к ней. Маруна отвела взгляд и с обидой посмотрела на мужа.
– Негоже такому у юбки тереться, – пробасил Долан. – Нельзя его оставлять дома без дела.
– А детей без отца, значит, оставить можно? – не унималась Маруна и обратилась к Турону. – А если б ты не вернулся? Головой своей подумал? Мне потом одной троих поднимать?
Маруна постучала себя пальцами по лбу и кивнула на детей. Старшая дочь и сынишка только и сверкали испуганными глазами из угла.
В люльке зашевелился младенец. Маруна подошла к нему и принялась укачивать.
– Вам лишь бы всё доказывать кому-то, – внезапно поддержала Маруну Кария. – А что потом, даже не заботитесь.
– Ну хватит, – осадил женщин Долан. – Влюбляетесь в дикого зверя, а после лепите из него домашнего кота. А потом и кот вас не устраивает, потому что влюблялись-то вы в дикого зверя!
– И не кому-то, а себе мы доказываем. Себе в первую очередь! – воскликнул Турон с такой силой, что Старик отвлёкся от его раны и внимательно посмотрел ему в лицо.
– Себе! – жарко добавил Турон, глядя Старику в глаза, точно разглядел там сомнение.
Неизвестно, сколько ещё могла продолжаться перепалка, если бы дверь в дом Маруны не распахнулась и на пороге не появился Кузнец. Он потопал в предбаннике, сбивая снег, затем подошёл к очагу и протянул к огню руки.
– Все дворы обошёл, всех опросил: никто фонарь в лесу не терял.
– А я вам сразу сказала, что это фонарь Кутыптэ, – сказала Кария. – С ним я его и видела.
– Пусть так, – сдался Долан, – я всего лишь хотел убедиться.
– Убедился. А толку? – не отставала Кария, подавая Старику плошку со свежим отваром.
Долан принялся рассуждать вслух:
– Кутыптэ ушёл в лес один, так? Значит, Гыр-Пыбра его не похищала.
– Мы это знали ещё днём, – холодно встретила этот вывод Кария.
Долан не повёл ухом.
– В лесу он потерял фонарь, так? –