молока и сахара, поменьше кофе. Совсем другое дело!
– Так вот, – Той покачивала чайной ложечкой в такт словам. – Я ей сказала, что спрошу у тебя. Ну ты же говорила, что ищешь соседку. Вот я и подумала…
– Беременная, – нахмурилась София, уставившись в свою чашку. – Даже не знаю… И что, ей идти совсем некуда?
– Ну, пока сняла квартиру посуточно, а так – да, некуда. С матерью там ссора капитальная, к мужу-предателю возвращаться не собирается. Да ещё и состояние такое… нестояния.
– Вот ведь козёл! – воскликнула София. – Как будто заранее планировал. Квартиру на себя оформил, гад! Но и она хороша, дурочка доверчивая… Хм. Давай так: на месяц я её пущу, а там посмотрим, как уживёмся. Пусть хоть в себя придёт. На двоих тут аренда недорогая выходит. Приберу вещи из второй комнаты, и пусть живёт.
– Правда? – обрадовалась Той, взмахнув хвостом.
– Да, – во взгляде Софии читалась решимость, приправленная злостью.
Той увидела в этих серых глазах кое-что ещё.
Маленькая Соня в старом пальтишке не по размеру, замотанная в вытертый шарф до самых глаз, с разбегу врезается в старшеклассника, сносит его. Они барахтаются в сугробе, кто-то гогочет, кто-то кричит.
– Слышь, героиня! На забор щас повесим и будешь до утра висеть!
Снег обжигает кожу, шарфик уже летает по чужим рукам. Лицо горит – то ли от снега, то ли от злости. Но она вырывается, оставив пальто в руках старшеклассника.
– Отстаньте! – кричит Соня, закрывая собой рыдающего на коленях ребёнка. – Тоже мне, будущие мужики! Шестеро на одного, ещё и младшего! Не позорьтесь!
– А ну-ка, воткнём их в сугроб башкой?
И снова гогот.
В ней всегда это было. Стремление защитить слабых, помочь упавшему. Той в ней не ошиблась.
– Вот Марина обрадуется! Спасибо тебе! – Той бросила взгляд на старенькие настенные часы. – Ой, мне уже пора, хочу кое-кому помочь. Подруга кормит бездомных кошек, я хотела ей купить корма всякого.
– Уже? – София встрепенулась, словно очнувшись от минутной задумчивости. – Кошек, говоришь? Я вот как раз вспомнила что-то… Есть у меня подруга зооволонтёр. Она как раз таким занимается – стерилизует, прививает, лечит, пристраивает. Давай я тебе номер её дам?
Той вскочила из-за стола, чуть не сдёрнув попутно клетчатую клеёнку.
– Правда? Давай, конечно! Я сама в этом ничего не понимаю! Какой ты человек хороший, София-я-я!
София смущённо улыбнулась, поднимаясь со стула. Чтобы это смущение скрыть, да и потому что момент вообще-то был удачный, выпалила:
– Слушай, а тебя-то как зовут? А то ты так и не сказала…
– Меня? А… Тома!
– Тома? – на лице девушки явно читалось удивление.
Той внутренне ликовала: её маскировка под иностранку, судя по всему, действует.
– Так-то Той, но на местный манер – Тома.
– Приятно наконец познакомиться, Той! – рассмеялась София. – Но ты и в этот раз через дверь пожалуйста, ладно?..
***
В те ночи, когда удавалось