о древности культуры уичолей, восходящей к первым охотникам-собирателям и ранним земледельцам.
Уичоли сохранили традиционные шаманские культы до настоящего времени. Шаманы (мараакаме, mara'akame – «тот, кто знает», «видящий сны», или «тот, кто знает как видеть сны», шаман, курандеро, певец-сказитель, посвященный; множественное число – мараакате, mara'akate) являются проводниками в иные измерения, устанавливают связи с духами и обращаются к их силе для защиты и помощи соплеменникам. В верованиях уичолей особую роль играет триединство оленя, маиса (кукурузы) и священного для уичолей кактуса пейота. Олень и маис являются источниками пищи, а пейот – источником особых сакральных знаний. Олень и пейот отождествляются в едином символе духовного проводника и учителя уичолей, приносящего мудрость и силу народу.
Там я был на синей лестнице неба,
Там я был, где цветут бутоны и где бутоны говорят.
И ничего не услыхал. Ни звука.
Тишина.
Там я был, где бутоны поют,
Где нисходят боги по голубой лестнице неба.
И ничего не услыхал. Ни звука.
Тишина. Тишина.
Неотъемлемая часть традиции уичолей – паломничество в священную пустыню Вирикута. Каждый год в конце сезона дождей, в октябре-ноябре, группа уичолей, состоящая из нескольких десятков мужчин, собирается в долгий, за сотни километров, путь за священным кактусом пейотом (например, от Халиско, где ныне обитает часть уичолей, до Сан-Луис-Потоси – 400 километров, причем большая часть пути – горные перевалы). Во время паломничества уичоли соблюдают особую диету: не употребляют в пищу соль, не едят днем, а также ограничивают себя во сне. Запрещены сексуальные контакты. Само паломничество – это символическая охота на оленя.
Традиционно шаманы-мараакаме совершали обряд жертвоприношения оленя. Мясо оленя давало силы участникам церемонии, из шкуры делались барабаны для следующего паломничества в пустыню.
Ловушки для антропологов. Сложности полевой работы этнографов
В силу исторических обстоятельств и постоянного соседства с враждебными народами уичоли предпочитают герметичность, или сокрытие от посторонних своих традиций. Поэтому профессиональные антропологи уже при первых попытках вникнуть в мировоззрение уичолей попадали в хорошо подготовленные ловушки. Первым это заметил Люмхольц, написавший, что «они не говорят правду, кроме тех случаев, когда им это удобно», «будучи самыми проницательными индейцами, которых я знаю, из всех, кто изобретал ложь»[10]. Сами уичоли стремятся проникнуть в менталитет тех, кто приезжает к ним, прежде всего чтобы понять, с какими новыми пришельцами они имеют дело. Ведь у уичолей долгая историческая память и опыт общения, в основном негативный, с так называемыми «цивилизованными» людьми. Поэтому легче избавиться от настойчивого вопрошающего, давая ему простые и не соответствующие действительности ответы, вместо того