по актерскому мастерству, и в следующем году ты поступишь сама. Никому не нужно будет улыбаться или платить. Конечно, заплатить – не проблема, но ты ведь талантище, вся в мать! – восторженно говорит Иродиада, закрыв за Соломеей дверь.
Девочка вернулась с последнего перед каникулами занятия, она жутко устала, но все равно чувствует себя полной сил и танца, который может опять вырваться наружу в любую минуту. Только если утром она хотела танцевать что-то жизнерадостное, порывистое, чтобы отпраздновать окончание учебного года, начало лета, каникул и приключений, то теперь хотелось двигаться не спеша, замирая после каждого движения, вкладывая в каждое па всю энергию молодого, натренированного тела.
– Мам, нет, я поеду в Джульярдскую школу, – она отбросила рюкзак и сделала пируэт.
Этот разговор о будущем Саломеи возобновлялся уже года три, с тех пор как она ушла из художественной гимнастики и стала показывать отличные результаты в танцах. Видимо, это было ее призвание, так как она не только хорошо танцевала, но и делала это с удовольствием, ежедневно, никогда не пропуская занятий. Если же все-таки бывали пропуски из-за болезни или европейских каникул, то, вернувшись, Саломея показывала Инне Александровне новый танец больной девочки или миниатюру «На яхте перед штормом».
Иродиада пошла следом за Соломеей в ее комнату, ей нужно было еще обсудить, когда они поедут на дачу.
– Да, давай сегодня, я только приму душ и поем, ладно? Все уже там. Маша сегодня спрашивали про суету на нашем участке – весь поселок обсуждает бесконечные разгрузки.
– Окей, отлично. Ирод приедет завтра днем, только что уехал по своим очень важным делам, – говорит Иродиада.
– Кстати, твой муженек опять спрашивал меня про танец семи покрывал. – Саломея повернулась к матери, – И рассказывал Николаю Александровичу про него. Достал уже. Я ему даже ничего отвечать не стала.
Иродиада нахмурилась:
– И правильно. Зачем только Инна Александровна выложила отрывок в ютуб?
– Ей очень понравилось, что у нас получилось. И все, кому она показывала, были в восторге. Но потом она прикинула, что из-за моего возраста у студии могут быть проблемы, типа, она учит детей эротическим танцам, и я теперь вообще не должна его исполнять, разве что на каких-то закрытых просмотрах. Жутко обидно. Вот уеду в Америку и там буду каждый день танцевать.
– Я поговорю с Иродом, чтобы он больше тебя не беспокоил, – озабоченно сказала Иродиада. Она встретилась глазами со своим нахмуренным отражением в зеркале, тут же расслабила лицо и быстро, профессионально отстроила улыбку.
Отражение мгновенно помолодело, но все же избитый комплимент: «Ты выглядишь одного возраста с дочерью» был бы лукавством – опыт в глазах не скроешь. Тем не менее, они выглядели чарующе рядом, гармонично дополняя друг друга: одного роста, только дочь – мускулистая, крепкая, а мать – тонкая, изящная; с одинаковыми глазами и овалом лица, только дочь – с еще по-детски округлыми щеками, а мать – с высокими очерченными скулами; обе с длинными волосами, только у дочери – каштановая волна, набежавшая на талию, а у матери – серебряно-золотой водопад натуральной блондинки, регулярно подравниваемый опытным стилистом.
– Но можно я возьму костюм? Я Маше обещала показать танец. И все равно же мне надо тренироваться.
– Мне кажется, на даче можно и по-другому тренироваться. Ну, ладно, бери. На следующей неделе, когда все разъедутся, сможешь потанцевать.
Пока Саломея мылась, Иродиада собрала себе сумку: расслабленное платье-халат и сандалии для праздничного вечера, розовый шелковый халат на утро – пикантно, но вполне приемлемо показаться в таком перед гостями за завтраком на даче.
Бибигул поставила перед Саломеей сэндвичи и сок для двоих. Девушка быстро принялась есть, одновременно публикуя фотки с тренировки, которые ей выслали друзья, и лайкая комплименты мальчишек.
Она вдруг вспомнила взгляды Ирода, но отмахнулась от воспоминания как непонятного: вначале, после свадьбы матери с ним, Ирод совсем не замечал Саломею, и они практически не разговаривали, но последние полгода она стала все чаще замечать его взгляды за столом. Они как будто просили о чем-то, и в ответ Саломея предлагала передать ему хлеб или соль. А после того, как на Ютуб был опубликован отрывок того злополучного танца, Ирод вдруг стал играть роль близкого родственника, интересовался ее делами, хвалил перед гостями и настойчиво просил исполнить танец семи покрывал.
После быстрого ланча она собрала рюкзак: спортивный костюм на вечер, несколько футболок, купальник, ноутбук, зарядки, какие-то мелочи, и они с матерью спустились в машину.
– Мам, а много завтра будет народу? Вообще, у нас разве поместиться столько человек, сколько было в прошлом году на днюхе Ирода?
– В прошлом году мы же в клубе отмечали.
«И он хотел меня показать», – про себя добавила Иродиада, а вслух продолжила:
– А в этом у нас будет такая дачная вечеринка только для близких друзей, но ты можешь позвать и Васю, и Машу.
– Ох, отлично, а то это