око раскинутые руки, согнутые в коленях ноги, запрокинутая голова. Но не это привлекало внимание в первую очередь. На бледной коже жертвы проступали тёмные рисунки – не татуировки, а что-то свежее, нанесённое уже после смерти. Странные узоры и символы перемежались с аккуратными, почти хирургическими разрезами. А на шее, плотно затянутый, почти врезавшийся в плоть, виднелся багровый шнур.
Спустя сорок минут к месту преступления подъехала неприметная серая машина. Анна Ковалёва вышла, не обращая внимания на дождь. Она не раскрыла зонт, который держала в руке – в этом не было смысла, её короткая стрижка уже промокла, а старый тренч давно перестал защищать от влаги. Тяжёлый взгляд серых глаз быстро оценил обстановку.
Сотрудники уже оградили место преступления жёлтой лентой, а криминалисты суетились под наспех натянутым тентом, защищая улики от дождя. Анна поднырнула под ленту, показав удостоверение дежурному патрульному. Её высокая, худощавая фигура двигалась уверенно, но без лишней спешки.
– Что у нас? – хрипло спросила она, доставая сигарету. Дождь тут же попытался её затушить.
– Труп, как видишь, – ответил патрульный, пожилой мужчина с уставшим взглядом. – Вызвали около получаса назад. С виду – ничего необычного, если не считать… вот этого.
Патрульный кивнул на странные символы на теле жертвы. Анна присела, внимательно рассматривая их.
– Что-то знакомое, – пробормотала она себе под нос. – Но не могу вспомнить, что именно.
Анна надела латексные перчатки и осторожно коснулась шеи жертвы, рассматривая багровый шнур. Не обычная верёвка – что-то более изысканное, с вплетёнными в материал металлическими нитями. Шнур был затянут с такой силой, что врезался в плоть. Но не это стало причиной смерти. Лицо женщины было спокойным, почти умиротворённым – никаких признаков борьбы или удушения.
– Кто-нибудь её опознал? – спросила Анна, поднимаясь на ноги.
– Нет документов, никаких опознавательных предметов, – ответил патрульный. – Похоже, её раздели и потом снова одели. Одежда аккуратно застёгнута, ни одной пуговицы не пропущено.
Анна кивнула. Это не вписывалось в картину типичного убийства. Слишком много тщательности, почти ритуальной заботы. Слишком много символизма.
Внутри нарастало знакомое чувство – смесь тревоги и азарта. Инстинкт охотника, который редко подводил её в прошлом. Этот случай не был обычным, и она чувствовала это каждой клеточкой своего тела.
Дмитрий Морозов появился через десять минут после Анны. В отличие от неё, он держал над головой большой чёрный зонт и старался обходить лужи, чтобы не замочить начищенные ботинки. Его русые волосы были аккуратно уложены гелем, а чистое лицо, казалось, ещё хранило следы утреннего бритья. Единственное, что выдавало некоторую неуверенность молодого детектива – это нервно поправляемый галстук и бегающий взгляд.
– Извините за опоздание, Анна Сергеевна, – начал он, протягивая ей папку с документами. – Пробки из-за дождя просто ужасные, а ещё этот ремонт на Невском…
Анна лишь кивнула, не отрываясь от осмотра тела. Она знала, что Дима недавно перевёлся в их отдел и очень старался произвести впечатление. Слишком старался – это был его главный недостаток.
– Ну что, Анна Сергеевна, есть какие-нибудь зацепки? – спросил Дима, доставая блокнот и ручку.
– Пока ничего конкретного, Дим, – ответила Анна, не отрывая взгляда от тела. – Но что-то мне подсказывает, что это только начало.
– Вы имеете в виду… серийный убийца?
Анна молчала, затягиваясь сигаретой.
– Посмотрим, – сказала она наконец. – Посмотрим.
Она обошла тело по кругу, присматриваясь к каждой детали места преступления. Дождь смыл большую часть потенциальных улик, но что-то подсказывало ей, что убийца и не планировал оставлять много следов. Всё было слишком продумано, слишком аккуратно.
– Дима, сфотографируй все эти символы, – распорядилась Анна. – Крупным планом каждый знак. Потом проверь их по базе данных религиозных и оккультных символов.
– Считаете, это работа какой-то секты? – Дима достал фотоаппарат и начал делать снимки.
– Не знаю, – честно призналась Анна. – Но эти символы нанесены не просто так. Они что-то значат для убийцы. И, думаю, нам стоит узнать, что именно.
Анна заметила что-то между пальцами жертвы – крошечный кусочек бумаги, почти полностью размокший от дождя. Она осторожно извлекла его пинцетом и положила в пакет для улик. На бумаге был нарисован ещё один символ, похожий на те, что были на теле, но с некоторыми отличиями.
– Это может быть ключом, – пробормотала она.
В этот момент зазвонил её телефон. На экране высветилось имя: "Елена Смирнова".
– Ковалёва, – ответила она. – Да, Лена, я на месте… Понятно… Хорошо, жду подробностей.
Анна убрала телефон и повернулась к Диме.
– Елена говорит, что смерть наступила примерно восемь-десять часов назад. По предварительной оценке – сердечный приступ,