Мы… не можем выйти.
Виктор застыл, его сердце забилось быстрее. Это было невозможно. Она говорила с ними. Она была… здесь.
– Мария, – тихо произнес он, не веря своим ушам.
На экране снова появилась её фигура. Она казалась слабой, едва ли живой, но её слова были четкими.
– Виктор, – сказала она, её голос звучал как шепот. – Ты… ты не должен это делать. Это не просто код. Это… это нечто гораздо хуже. Ты откроешь двери, и они будут следовать за тобой. Остановись… пока не поздно.
И экран погас.
Комната погрузилась в тишину. Виктор стоял, будто парализованный, не в силах оторвать взгляд от пустого экрана. Он не мог поверить, что только что слышал голос Марии. Это было невозможно. Она была исчезнувшей, потерянной для него. Но теперь её слова звучали настолько ясно и отчётливо, что он не мог игнорировать их.
– Мы должны найти способ выйти отсюда, – сказал Михаил, его голос был почти настойчивым, как никогда. – Странно, но мне кажется, что вся станция настроена против нас. Нам нужно понять, что происходит с её системой.
– Не могу поверить, что она говорила с нами, – произнесла Чернова, с отвращением отводя взгляд от экрана. – Станция пытается нас манипулировать.
Виктор наконец оторвался от экрана и повернулся к команде.
– Мы не можем просто так уйти. Это не просто случайность. Мы нашли что-то важное, и если мы сейчас уйдем, мы никогда не узнаем, что произошло с Марией и другими людьми, которые были здесь до нас. Мы не можем оставлять их здесь.
– Ты уверен, что ты не играешь с огнём? – спросил Михаил, явно обеспокоенный. – Если эта станция живёт, она может нас поглотить. Может, Мария пыталась предупредить нас.
– Нет, – ответил Виктор, и его голос звучал решительно. – Мы должны продолжить. Я не знаю, что это за место, но мы не можем бросить её.
И снова этот металлический звук. Казалось, что вся станция готова проглотить их целиком, и чем дольше они оставались здесь, тем больше ощущали, как она начинает реагировать на их присутствие. Звуки усиливались, как если бы сама станция пыталась предупредить их, или, может, пыталась что-то скрыть.
– Погляди, – сказала Елена, указывая на экран. – Что-то снова изменилось.
Тени начали играть на экране, а символы снова начали двигаться, складываясь в новые формы. На этот раз они были не просто абстрактными, а образовывали нечто более конкретное. Сначала было неясно, но затем на экране стали проявляться очертания человеческой фигуры – фигуры, которая едва ли была настоящей. Она выглядела неестественно, как если бы её нарисовали из геометрических линий.
– Это ещё одно лицо, – сказал Виктор, с тревогой в голосе, – но оно не совсем человеческое. Смотрите, оно постоянно меняется.
Действительно, фигура на экране постепенно превращалась. Сначала это было лицо человека, но оно быстро искажалось, искажалось в нечто более зловещее – глаза исчезали, а вместо них появлялись пустоты, искаженные черты. Это лицо было похоже на нечто, что уже не было