буду я этого читать, Миша, даже не предлагай, – пробурчал дядя Федя, обращаясь к Кошкину. – Ну, что это за имя у писателя – Ник Вотчер? Или этот, что ты мне давеча предлагал, Жорж Бор… Ты говоришь, это наши, русские авторы? Да идут они куда подальше с такими псевдонимами идиотскими! Что, свои имена и фамилии забыли или в подражание пиндосам? Нет, Миш, вот принципиально не буду читать. Ну, что могут написать люди с такими искривленными мозгами?
– Дядь Федь, да я ж не настаиваю. Читай с русскими фамилиями. Я просто тебе предлагаю познакомиться с современной прозой. Ты же говорил, что в наше время никто ничего не пишет. Так их много, разных авторов, – пожал плечами Кошкин – индивидуальный предприниматель-книготорговец.
– Не буду читать это. Оно не русское. В нём нет ничего русского, начиная от псевдо автора! Надо произвести импортозамещение псевдонимов! – громко сопя, отрезал дядя Федя.
И здесь на невидимую арену беседки вышел он, Милан Богович. Тихо так, словно шепча, произнёс:
– Так у Александра Гриневского – тоже псевдоним был – Грин. Он даже писал, что чувствует себя не Гриневским, а Грином. А Чехов подписывался Чехонте. А Чуковский на самом деле Корнейчуков. Ахматова-Горенко. Фрикен – Маршак. Гайдар – Голиков…
– Ну, конечно, ты б ещё Радищева вспомнил, которого за «Путешествие из Петербурга в Москву» к смертной казни приговорили. Раньше времена другие были, потому люди под псевдонимами и скрывались, – возмутился, надувая щёки, дядя Федя. – А что этим угрожает, современным русским никам и жоржам?
– А разве что-то обязательно должно угрожать? – спокойно и умиротворяющее переспросил Милан, его лицо светилось, а на тонких губах играла улыбка. – Задумайтесь: мы все, точнее не мы во всех наших божественных составляющих, а наши тела, оболочки – приходим в этот мир одним и тем же общеизвестным способом. И очень часто, ещё не успев родиться, уже получаем имя, фамилию и отчество, которые нам дают другие люди или определяет государство, то есть – общество. Быть может, нам не подходит имя, или мы не хотим называться Васей, Петей, Колей, но у нас никто не спрашивает. Имена уже давно придуманы, занесены во всякие календарики, брошюрки, книжечки, церковные именословы, и нам ничего не остаётся, как принять сию данность. А потом наши имена, фамилии и отчества заносятся во все документы, с которыми мы следуем по жизненному пути. Не правда ли, странно? Странно, когда люди, которые не имеют к нам никакого отношения, не участвуют в нашей жизни, абсолютно равнодушны к нам и нашей судьбе – работники загсов, отделов полиции или священники – фиксируют имена и обязывают нас принять их, смириться с ними, нести их по дорогам присуствия. Что плохого в том, что кто-то захотел изменить своё имя или придумал себе творческий псевдоним, приятный для уха и соответствующий умонастроению? Да, я понимаю, что псевдонимы порой нелепы и выгаданы в соответствии с модными веяниями. Сегодня, например, в моде французская