ей много лет…
Портрет занимал почти всю стену, здесь было изображено по меньшей мере человек двенадцать. Если хотя бы каждый из них был директором по пять лет, то это… уже не маленькая цифра, но и небольшая – стандартная школа. И как получается их всех изображать всё дальше и дальше?
– На все вопросы, которые сейчас есть в твоей голове, могу сказать лишь одно слово – магия, – улыбнулась Анталия. Будто само слово доставляло ей невероятное наслаждение.
"Никогда не любил ведьм", – Мейз чуть не подпрыгнула, когда услышала чужой голос в голове. Она уставилась на демона, стоящего рядом с ней и рассматривающего директоров. "Особенно этих", – указал он как раз на портреты.
– Вот это наша основательница, – Суми указала на самую крайнюю ведьму. По наряду… Можно было сказать, что та слишком древняя, чтобы быть здесь. Если академии шестьдесят лет, то…
– Сколько академии лет? – Мейз хотела знать.
– Почти пятьсот, – сказала Суми. И девушка удивленно замерла. Этот возраст точно подходил первой даме с портрета, но… – Магия, Мейзакин, магия.
– Это точно…
Ведьмы и ведьмаки из разных времен будто смотрели на нее. Серьезные взгляды, полные величия, проедали ее насквозь. Они видели, кто Мейз такая, как попала сюда. И осуждали.
Или сама девушка так видела.
Барнс выпрямилась, с вызовом глядя в эти нарисованные лица. Она знает, что сделала и будет гордиться этим. А затем пойдет дальше. Мейз сделает то, что не мог сделать никто. Решимости в ней хватит.
– Более подробно о них тебе расскажут на уроках с младшими, – голос Суми прервал противостояние Мейз и нарисованных директоров. Девушка кивнула, не глядя на нее. – А теперь давай пройдем на третий этаж.
Лестницы находились за стенами по бокам от холла. Внутри все казалось таким симметричным, первый и второй этаж даже однообразными, но на третьем будто начиналась сама жизнь.
Двери обклеены различными стикерами по типу: "не входить", теперь их самих было гораздо больше – очевидно, комнаты сами по себе были меньше. Суми говорила, что здесь живут старшие дети, причем каждый отдельно.
Между комнат периодически были лестницы наверх, которые, вероятно, вели в те самые остроугольные крыши. "Было бы интересно жить в такой. Но это, наверное, привилегия?.."
"Я был здесь раз семь", – заявил демон в ее голове. Он сидел на одной из лестниц, мимо которой проходили Мейз и Суми.
Семь? Неужели столько детей продали свои души?
У Мейз было много вопросов, не все из них были логичными, поэтому ей придется обдумать всё, прежде чем задавать их демону, мисс Суми или кому-то другому. Нужен список – она начинает путаться в своей голове.
– Ну вот, Мейзакин, – "с одной стороны не хочется, чтобы она называла меня коротко или "дорогая", но и полное имя пусть не использует", – брезгливо решила Барнс. – Это, – директриса указала рукой на одну из дверей – одну из немногих, на которой не было стикеров, – твоя комната, – на каждой из дверей, которые были в