крючком.
– Спасибо, я поеду со своими подчинёнными.
– Вы в своём уме, прапорщик? – недоумевающе взглянул на меня наглый капитан. Хотя почему наглый, они почти все здесь такие, господа офицеры. Хрен его знает, откуда он и кто вообще такой, но если судить по наградам…
– Именно так, господин капитан. Меня совсем недавно произвели в этот чин, и я для вас неровня. Прошу простить, но поеду я со своими бойцами. Зашёл только представиться и узнать схему движения, если, конечно, вы пожелаете её мне сообщить.
– Мне не нравится ваше самоуправство и нахальство, – начал надменно произносить капитан, – если вы намерены и дальше носить высокое звание офицера русской армии, то обязаны соответствовать!
– Так точно, – не стал спорить я, бесполезно.
– В Архангельске будет пересадка на корабли, дальше двинемся морем. Этого вам должно хватить.
– Благодарю, ваше высокоблагородие. Разрешите идти?
– Где воевали, прапорщик?
– Под Луцком, ваше высокоблагородие, в Железной бригаде его превосходительства генерала Деникина.
– Отлично, прапорщик, значит, опыт у вас есть?
– Смотря какой, – пожал я плечами. – Командования взводом – нет. Я командир отделения специальной снайперской команды, тринадцатого стрелкового полка его превосходительства генерала Маркова. Находился в его подчинении и выполнял приказы напрямую штаба полка.
– А-а-а. Подленькая работенка, понятно, прячетесь и стреляете издалека… Слыхал я о таком, в моей роте такого не будет. Воин должен грудью встречать врага и умирать за отечество с благодарностью.
Он что, дурак? Я от одного идиота избавился, из-за него и еду теперь хрен знает куда, так мне судьба нового подкинула?
– Подло, это отправлять на убой наших солдат, а для убийства врага все средства хороши.
– Вы смеете мне перечить? – жёстко спросил капитан.
– Разве я перечил? – сделал я равнодушное лицо. – Вы высказали ваше мнение, я своё.
– Вы не имеете права высказывать мне свои бредни. Устав…
– Вы где воевали, ваше высокоблагородие? – грубо оборвал я речь офицера. – На фронте уже не осталось таких офицеров, как вы, смею заметить, мертвые солдаты не могут выполнять приказы, как бы вы им ни приказывали. Умереть несложно, а кто Родину защищать будет, если все по вашему указанию погибнут? Женщины и старики?
– Вы что себе позволяете, прапорщик! Да как вы смеете?!
– Смею, господин капитан, потому как я в одиночку убил больше врагов, чем вы вообще их видели! – продолжал я все тем же спокойным тоном, что, вероятно, бесило капитана ещё сильнее. – Мои солдатские награды, которые вам так неприятны, свидетельствуют об этом.
– Да я…
– Успокойтесь, ваше высокоблагородие, я вам не враг, со мной не надо воевать. Своё место я знаю, поэтому и ухожу к своим бойцам. Негоже вам сидеть за одним столом со вчерашним солдатом, – оборвал, не дав ему договорить и, вскинув руку к фуражке, развернулся.
– Я разве вас отпустил? – послышался злобный оклик.
– А