внешней торговли Италии, Джино из года в год всё острее чувствовал, что ресторанный бизнес и сфера обслуживания – это не его поприще. Да и вообще слово бизнес у него ассоциировалось исключительно со словом обязанность. Он допускал мысль, если уж не совсем о полном отказе от ресторации, то, как минимум, о совмещении управления компанией с призванием быть писателем. Ведь это – то о чём он мечтал с юных лет.
В то же время, унаследованное дело за долгие годы буквально вросло в существенную часть его натуры. И поэтому не вызывало чувства ненависти или отторжения. Просто он решительно настроился заняться тем, к чему у него действительно тянулась душа.
В юности, погрузившись в чтение различной литературы, от классики до авангарда, Джино испытывал то немыслимый восторг, то разочарование на фоне внутренних конфликтов от прочитанного. В процессе познания новых горизонтов в книгах он загорался идеей самому стать писателем. Тяга к чему-то высокому и монументальному в его внутреннем мире играла роль ослепляющей мечты. В радужных представлениях о поэзии и философии, как он считал, пропитанных исключительно духом свободы, по его мнению, академизму не было места. Поэтому он иногда записывал только обрывки незаконченных мыслей в свой блокнот, думая, что главное – успеть записать суть, а к деталям и логическому заключению можно вернуться позже.
Прошли годы, и сейчас, будучи зрелым тридцати шести летним мужчиной, Джино смотрел на жизнь и на содержимое книг по-другому. Чёткое разделение границ между написанным кем-то и собственным восприятием прочитанного не оставляло его равнодушным. По-прежнему изучая философию, а также религиозную, научную и художественную литературу, он пытался переносить полученные знания в свою реальность.
***
Джино сидел и размышлял: «Сколько мудрых мыслей вот так легко можно почерпнуть, открыв правильную книгу. Но сколько надутого пустословия и воды выливают на страницы авторы тех работ, которые пишут с целью пополнить свой банковский счёт. Мне непозволительно, скатившись до их уровня, начать писать и при этом лгать ради материальной выгоды. Нет, всё, что я познал из книг и своего жизненного пути, я буду записывать на бумагу, не подстраиваясь под тенденции изменчивого общества. Став писателем, я буду отстаивать мои душевные порывы пусть и субъективной, но уникальной и осмысленной точки зрения. Хотя в погоне за той же оригинальностью нужно помнить об истинных целях, которые отнюдь не новы и зачастую общеприняты.
Да, как же всё-таки бывает непросто, перенеся из книг плоды познания в свою повседневность, не превратиться в занудного скептика. И, наоборот, не стать им, примерив на себя амплуа философа тогда, когда уже сам начинаешь делиться мыслями со своим читателем.
Я уверен, мой жизненный опыт уникален. Но вопрос: как я осмелюсь рассказать в своём первом произведении о самом себе? А именно о гипнотизёре, соблазняющем женщин. Наверное,