приговором и удивленными лицами охраны.
Пятьдесят тысяч.
Две недели.
Или принудительная отработка.
В глазах у меня потемнело.
Приговор Гораса обрушился на нас, как тонны воды, грозящие раздавить батискаф.
Пятьдесят тысяч кредитов. Сумма, которую на «Тихой Гавани» невозможно было даже представить. Здесь, на «Вздохе», где кредиты были в ходу, она все равно казалась астрономической, неподъемной. За две недели? Это был даже не приговор – это была насмешка, издевательство над нашей беспомощностью. А пожизненная отработка в секторе 9-Гамма… я слышал об этих шахтах. Самые глубокие, самые опасные, с ужасными условиями. Туда отправляли тех, от кого хотели избавиться тихо и навсегда.
Холодный пот прошиб меня.
Мы попали.
Окончательно.
Охранники грубо вытолкали нас с корабля, лязгнули массивные магнитные замки на шлюзе, выставили пост.
Наш «Странник», наша единственная ниточка к свободе, наша связь с прошлым и надежда на будущее, стал тюрьмой, стоящей на приколе в чужом, враждебном доке.
Рикки и Ларс, помощники Сайласа, испуганно ретировались, бормоча извинения и проклятия, оставив нас одних посреди равнодушной суеты дока.
– Что… что нам теперь делать, Гром? – Сарра подняла на меня лицо, бледное, мокрое от слез, в глазах – бездна отчаяния. – Пятьдесят тысяч… Мы никогда…
– Я не знаю, Сарра, – я обнял ее за плечи, чувствуя, как она дрожит всем телом. – Я не знаю. Но мы не можем сдаваться. Мы должны что-то придумать.
Первая мысль – Сайлас.
Он казался таким… дружелюбным. Помнит отца, помог с деталями. Может, он сможет помочь и сейчас? Одолжит денег? Даст совет? Он же местный, у него связи.
Мы бросились к его мастерской.
Дверь была заперта. Изнутри не доносилось ни звука. Мы стучали, звали его – тщетно.
– Может, он ушел по делам? – с надеждой предположила Сарра.
– Возможно, – я посмотрел на запертую дверь с тяжелым предчувствием. – Подождем здесь.
Мы просидели на пыльном полу в коридоре несколько часов, но Сайлас так и не появился.
Отчаяние начало подкрадываться снова. Что, если он просто… исчез? Или не захочет нам помогать, узнав, в какую переделку мы попали? Связываться с теми, кто навлек на себя гнев Гораса, было опасно.
– Кайрос! – вспомнил я. – Атлант-изгой! Он казался напуганным, но может, он еще не улетел? Может, у него есть что-то ценное, что можно продать? Или он знает какой-то выход?
Это была слабая надежда, почти безумная, но мы ухватились за нее.
Мы снова спустились в темные, гнилые лабиринты «Осадка», к его лаборатории.
Дверь была выломана окончательно, петли сорваны. Внутри царил еще больший хаос, чем раньше. Кто-то явно вернулся и перевернул здесь все вверх дном.
Оборудование было разбито вдребезги, стеллажи опрокинуты. Но самое страшное – в углу, среди обломков, валялись те самые транспортные контейнеры,