И с лёгким деревянным щелчком положил ещё одну вниз одной из колонок. Пасьянс сходился.
Ворчун только рукой махнул и собрался уже уходить, как в дверь постучали.
– Проклятье, Златоликим клянусь, это опять они! – рыкнул Ворчун и сам открыл дверь.
На пороге стоял инферлинг со смуглой кожей, расчерченной неизвестным недугом как змеиная чешуя. Броня с бронзовыми вставками, винтовка с дьявольскими символами за плечом и довольный вид.
Ворчун уже собирался сразу же сказать солдафону всё, что он думал, однако черты лица посетителя показались ему смутно знакомыми, а особенное внимание на себя обратил амулет из трёх длинных клыков, висящий у того на шее.
– Кобра! – вдруг громко произнёс Молчун, с шумом встав из-за стола. С радостью и размахом, которых давно не было слышно.
– Кобра? – не поверил Ворчун, ещё раз оглядывая выходца из могилы, словно видел призрака.
– Кобра, – улыбнулся парень, обнажив бронзовые клыки. – Я пройду?
– Шутишь? – взорвался Ворчун. – Дом Крови тебя разыскивает. Мне пришлось от тебя трижды открещиваться!… Заходи, проклятый чёрт. Ты же не притащил с собой хвоста?
– Только собственный, Ворчун, – улыбнулся инферлинг и вошёл. Молчун крепко пожал ему руку. – Я и не знал, что вы до сих пор вместе работаете. Что с хваткой? Раньше ты мог с лёгкостью сломать человеку ру… Ай-йяй-йяй!
Молчун улыбнулся, когда напряг хватку, из-за чего Кобра чуть извернулся, застыв от боли.
– Могу, – сказал он и отпустил руку Кобры.
– Верю-верю, ух! Рад вас видеть, парни. Ворчун, вижу, ты достиг, чего мечтал. Место у тебя выглядит злачным для этого вашего «города».
– Ой, только тебя с твоими примитивными оценками мне не хватало! – махнул рукой Ворчун. – Ладно, проходи. Налево и наверх. У меня в кабинете посидим, расскажешь, чего пришёл, выпьем. Ты же по ещё одному проигрышному делу, не так ли?
– Неужели за эти три года ты встретил другого Кобру? Прошлое закончилось довольно хорошо, – усмехнулся Кобра.
– Не считая трупов, конечно, – фыркнул Ворчун. – Весь отряд разбежался кто куда, благо что голову на шее сохранили. Чёрт, да если бы я знал, где находится хоть кто-нибудь живой, кроме Молчуна, сами дьяволы спалили бы мою мастерскую.
– В этот раз всё серьёзнее. И ты захочешь меня выслушать, – сказал Кобра, и если Ворчун хотел возразить, а потом прогнать нежданного гостя с его предложением куда подальше (конечно же, после бутылочки «Подземного Облака»), то тон гостя ему не понравился ещё сильнее. Настолько, что он даже решил действительно выслушать инферлинга.
Тон гостя пах мёртвым песком и пеплом, что для такого доброго и оптимистичного парня как Кобра, каким его помнил Ворчун, не подходил совершенно. За пять прошедших лет Кобра заматерел. В глазах погасли искры, шаг стал осторожным и быстрым. Руки, даже когда расслабился, тот держал наготове.
Вместо храбрости Ворчун, который был особенно чувствителен к такому, ощущал опасную