развернулась не шуточная. Оппозиция распускала слухи, привлекала сторонников правдами и неправдами. Вассиан Патрикеев втянул в эти игры преподобного Максима Грека. Ученый афонский монах, получивший образование в Париже и Флоренции, был приглашен в Москву для разбора греческих книг, собранных великими князьями. Работая с несколькими русскими богословами, Максим перевел ряд книг, выправлял старые переводы, сам писал духовные труды. Но простодушного и неискушенного в московских делах Грека вовлекли в политику. Он искренне, по-православному, считал, что разводиться нельзя, а его мнение использовали для агитации. Под прикрытием преподобного Максима стал собираться кружок заговорщиков. Его просили ходатайствовать за опальных, осужденных, и он по своей доброте соглашался.
Но из-за этого на него самого пало подозрение, что он сообщник крамольников. Его арестовали, а он, по той же простоте, откровенно рассказал, какие разговоры велись вокруг него. Оскорбление монарха во всех средневековых странах считалось тягчайшим преступлением и строго каралось. Так было и на Руси. За хулу на великого князя дьяка Федора Жареного били кнутом и отрезали язык. А боярин Берсень-Беклемишев выступал организатором кружка, искал и вовлекал единомышленников – ему отрубили голову. Максима Грека отправили в монастырское заточение.
Вассиану Косому на этот раз удалось выкрутиться, но государь отверг его поучения относительно брака. Все русские источники (в отличие от Герберштейна) сообщают нам, что Соломония сама, добровольно попросилась уйти в монастырь (или уговорили). А для поисков невесты использовали византийскую методику, общегосударственные смотрины. Все знатные семьи должны были представить своих дочерей подходящего возраста и здоровья. Их оценивали, отсеивали в нескольких турах. Из нескольких оставшихся делал выбор великий князь. Те, кто не удостоился столь исключительной чести, тоже не оставались внакладе, государь выступал их сватом и выдавал замуж за придворных.
Но выбор Василия III многих удивил. Он пал на Елену Васильевну Глинскую. Глава этого рода, Михаил Глинский, сидел в тюрьме. Его брат Василий, отец невесты, в измене не участвовал и опале не подвергался. Однако он ничем себя не проявил и уже умер. Елена росла сиротой, и брак с ней никаких политических выгод не сулил. Летописи называют единственную причину, по которой государь обратил на нее внимание: «лепоты ради ея лица и благообразия». Елена была редкой красавицей. Пятидесятилетний Василий III по-простому, по-человечески влюбился.
На свадьбе гуляла вся Москва, радуясь за своего государя. Любя юную жену, Василий Иванович и сам «молодился», даже обрил бороду (что не приветствовалось церковными правилами). Однако с зачатием ребенка целых три года ничего не получалось. Видимо, возраст мужа все-таки сказывался, его с бородой не снимешь. Супруги совершали паломничества по святым местам, молились о наследнике в Переславле, Ростове, Ярославле, Вологде, на