ая щека лежала на ладони, длинные пушистые ресницы подрагивали от движения век.На небольшую солнечную полянку посреди соснового леса вышли трое. Вооруженные до зубов иностранным оружием, считавшие себя «крутыми вояками и вершителями судеб», уже несколько дней разыскивали солдата – «срочника», единственного уцелевшего с разгромленной пограничной заставы на этом участке территории.
–Ты смотри ж, блин,– сказал Василь, перекладывая тяжелый автомат на другое плечо. -спит, сучонок, как дома разлегшись.
–Сейчас ему сюрприз будет,– захихикал младший из троицы, плохо говорящий на всех языках, кроме французского, иностранный наемник Поль.
–А может, не будем будить, а, ребята? Пусть так и помрет во сне, ничего не поняв. – спросил Петро.
– Ну как же,-Василь облизал в предвкушении тонкие губы,-как же просто пристрелить-то? Столько времени потратили. Надо ж и компенсацию какую-то получить.
Парнишка вскочил, потирая ушибленный бок, и во все глаза уставился на пришедших.Подойдя к спящему солдатику, Василь изо всех сил пнул его в бок: «Вставай,скотина, с тобой разговаривает гауляйтер этой местности, оберштурмбанфюрер СС Василий Сало». Троица загоготала так, что с ближайшей сосны встревоженно взлетела стайка птичек.
– Думал убежать от великих воинов рейха? – продолжал глумиться Василь,– партизан нашелся. Давно бы сдох на своей заставе и не заставлял уважаемых людей по лесам бегать.
Солдатик молчал, разглядывая стоящих перед ним. На его лице не отражалось ни страха, ни ужаса, скорее им владела глубокая задумчивость.
– Ты это… всёиз карманов вытряхивай, медленно, аккуратно, бросай сюда, дернешься – пристрелю. Ремень снимай, ботинки тоже. Всё сюда. – Петро мрачно наблюдал за процессом и руководил.
– Руки вытяни. Ни хрена у него нет,– сказал Петро товарищам и умело стянул протянутые парнишкой руки пластиковыми хомутами.
– Оружие где? – спросил Василь,– не с пустыми ж руками он по лесу болтался? Нож-то хоть должен быть? Чтомолчишь, урод?
Огромным кулачищем он врезал солдатику по лицу. Тот только покачнулся, но ничего не ответил. Петро неодобрительно посмотрел на Василя, Поль отвернулся.
– В героя решил поиграть, падла? – заорал Василь,– сейчас всё нам расскажешь, всё, что знаешь и не знаешь. Всёравно тебе крышка, вопрос только в том, быстро я тебе позволю сдохнуть или медленно.
Василь скривился- всё шло как обычно: беспомощная жертва немного покричит, может, даже поплачет от боли, всёрасскажет и покажет, а потом, когда ему надоест ее мучить, просто умрет, и ей очень повезет, если смерть,которую он свершит, будет легкой.Что-то беспокоило Василя, но понять, что именно, он не мог, и поэтому, замахнувшись как следует, ударил паренька ещё раз. На этот раз тот чуть не упал и неуверенно стал отстраняться от него, выставляя ладони вперед.
– Отвечай, гаденыш, где оружие, где документы? Бросил? Где? Я ведь могу перестать быть таким добрым, сечешь, русская свинья?
Паренек показал пальцем в сторону большой разлапистой ели, растущей на краю полянки. Василь пихнул в бок француза рукой: «Сходи, глянь там, чего он там положил».
Поль,недовольно морща свой галльский нос,отправился в сторону ели. Он считал, что в последнее время этот «Базиль» стал слишком много о себе воображать, а ведь всем известно, что без помощи европейцев эти вояки ничего не стоят, следовательно, и командовать здесь должен француз. Под старой елью ничего не было, кроме куч сухих игл, и Поль отправился обходить ее слева кругом. Вполне возможно, что оружие и документы пленника брошены немного в стороне. Впрочем, далеко идти ему не пришлось. Пару минут спустя настил из травы и листьев с шумом провалился под ним, и, издав дикий крик, француз исчез из виду.
Пока шла экзекуция, Петро отправился смотреть, что случилось с Полем. На краю поляны он увидел глубокую яму, в которую и провалился их товарищ. На дне ямы были часто натыканы остро заточенные колья, на которые теперь было насажено тело француза. Выругавшись, Петро вернулся и оттащил Василя от неподвижно лежащего паренька, который по-прежнему не издавал ни звука, и принялся рассказывать об увиденном:Встревоженные шумом и криком, Василь и Петро кинулись на землю и принялись полосовать край поляны автоматными очередями. Унявшись через пару минут, начали прислушиваться. Притихший было лес начинал снова шуметь, француза слышно не было, пленник молча переминался с ноги на ногу. В этот раз Василь ударил паренька так, что тот упал. Упавшего он стал пинать ногами, обутыми в высокие зашнурованные ботинки с жесткой подошвой.
– Ловушка там была на медведя или еще кого крупного. Колья на дне аж с метра два, да штук пятнадцать. Ну,французик-то наш и свалился. Сразу насмерть,конечно, бедолага. Выходит, знал этот-то про ловушку? Специально нас сюда приманил? Опять же, разве стал бы рисковать так? Пристрелили бы мы его сразу, и дело с концом. А то раз не пристрелили, и воспользовался моментом? Так ведь маловероятно, чтоб все вместе попали. Уходить надо, тут дело нечисто! Этот, похоже, онемел. Вон как ты его колошматишь, а он даже не пискнул. Кончи его, да и пойдем. Нафиг нам не надо ни оружие его, ни документы. Нашли ведь самого-задачу,