Лешонок. Аделаида Данилова

смерть будет… А может, и спасет кто – мы уйдем, а это ж надолго всё. Давай я его сам прикончу?

      – Не бзди, земеля. – зло засмеялся Василь. – Нет тут никого и долго еще не будет, его сейчас привяжем к дереву, рот заткнем, чтоб никого не позвал, и пусть подыхает.

      Он принялся приматывать человека к дереву, стараясь затянуть веревку как можно крепче. Муравьи продолжали суетиться вокруг. Несмотря на свое ужасное положение, пленник не делал попыток как-то повлиять на свою судьбу или попросить пощады. Он стоял всё так же молча с задумчивым лицом, не обращая внимания на снующих туда-сюда муравьев и как- будто не понимая, какую участь ему приготовили эти двое.

      – Василь, отпусти его,– взмолился Петро. – Видишь, сбожеволил парнишка, не понимает, что происходит, даже голоса не подает. Или я его сейчас застрелю, отойди в сторонку…

      – Я тебя сам сейчас тут положу,– рявкнул его товарищ. – Не заткнешься, сейчас сам тут ляжешь, жопой в муравейник этот. Сказал- сделаю, значит.

      Замотав накрепко конец веревки, он заклеил парню рот вынутым из рюкзака скотчем. Похлопав его по лицу, засмеялся и сказал: «Ну, прощай, малой! Муравьишки будут рады! А нам еще своих догонять».

      После чего стряхнул с себя набежавших муравьев и приказал Петру уходить в ту же сторону, с которой они пришли утром ранее. Петро пошел за ним, мрачно хмуря брови, волоча ноги и оглядываясь. Он не переставал удивляться тому, что,несмотря на снующих по нему муравьев, парнишка стоял неподвижно, не дергаясь от укусов, не пытаясь освободиться, и смотрел на них скорее удивленно, чем испуганно. Прежде чем ему пропасть из виду совсем, Петро оглянулся и увидел, что фигура привязанного к дереву человека полностью покрыта шевелящимися насекомыми, однако с той стороны по-прежнему не раздавалось ни единого стона.