черное пятно медленно приближается ко мне, или, точнее, это я к нему приближался, медленно паря в воздухе, пока, наконец, не погрузился в него, словно в морскую пучину.
Открыв, наконец, глаза, я обнаружил себя в родной постели. Сквозь узенький зазор меж штор в комнату проникал молочно-белый свет, а весь сонный сумбур рассеивался под лучами утреннего солнца вместе с предрассветным туманом. С необычайно тяжелой головой я поднялся с кровати, подошел к окну, раздвинул шторы и приоткрыл форточку, чтобы запустить в комнату поток свежего воздуха. Прохладный сквозняк пробежал по комнате и унесся в прихожую сквозь щель под дверью, а тишину тут же заполнили крики ворон, чаек и переливистое щебетание ласточек.
Сразу после обеда я позвонил Миле и предложил ей встретиться. Бодрым радостным голосом Мила согласилась, но, прежде чем мы куда-либо пойдем, я должен был дойти до нее и дождаться возвращения ее матери, которая приняла бы на себя эстафету присмотра за бабушкой.
Примерно через десять-пятнадцать минут я щелкнул ключом в замочной скважине и спустился во двор. Вновь вопреки своему обычному маршруту, я направился не на юг, а на север по нашей тихой улочке, к самой дальней ее оконечности. Воскресным пасмурным утром мало кто спешил покидать свои теплые квартиры, поэтому на своем пути я встретил одну единственную сгорбленную старушку, что, опираясь на трость, брела по тротуару куда-то в направлении центра. Дом Милы был последним на нашей улице и находился прямо возле единственного автомобильного съезда на центральную дорогу. И пускай я давно не был у нее в гостях, однако ее подъезд и дверь вспомнил сходу.
– Максим, заходи! – улыбнулась Мила, увидев меня. – Привет!
Мила со своей мамой и бабушкой жила в уютной трехкомнатной квартире на четвертом этаже. Надо же, но, как и у меня дома, за эти пять лет здесь мало что изменилось. Как, впрочем, и во всем остальном городе.
Я как-то не привык видеть Милу в домашней одежде, отчего при взгляде на нее слегка обомлел. Она была одета в узенькую белую маечку и короткие серые шорты, что ярко подчеркивали ее стройную фигуру.
– Будешь чай? – поинтересовалась Мила, выводя меня из легкого ступора. – Мама вернется минут через двадцать.
– Да, конечно, – улыбнулся я, быстро переводя взгляд с ног на глаза.
– Давай на кухню, – кивнула она головой и скрылась за ближайшим дверным проемом. – Дверь только не закрывай. Как там твои дела?
– Да, нормально дела. Я себе подработку нашел через знакомого преподавателя с нашей кафедры – сайт делаю одной хабаровской фирме.
– О, круто! – раздался ее одобрительный возглас.
– Как там, кстати, бабушка поживает? – поинтересовался я, проходя на кухню.
– Ну как… – задумалась Мила, заходя вслед за мной и доставая из буфета кружки. – Сама почти не ходит. Меня узнает, а маму через раз. Знает еще, что дома находится, но вот только адекватно мыслить уже не в состоянии. Не знаю, как тебе объяснить…
– Не нужно объяснять, – прервал я Милу. – Главное, что она под надежным