японская лестница, чьи растрескавшиеся и поросшие мхом ступени все еще можно было разглядеть среди густой травы и деревьев, однако путь этот уже давно никем не использовался. Я же выбрал иной путь – уложенную железобетонными плитами автомобильную дорогу, серпантином поднимавшуюся по склону. Идти по ней мне, к слову, было не столь просто, как я ожидал. Уж слишком я за эти пять лет привык к равнинной местности с незначительным перепадом высот. А ведь когда-то я тут даже бегал.
Довольно скоро я свернул с дороги, делавшей далее довольно большой крюк, и вышел к другой, но еще используемой японской лестнице, удивительно крутой, хочу заметить. Она вывела меня на небольшое плато, где в конце девяностых была возведена небольшая бревенчатая церковь. Когда-то здесь располагался синтоистский храм, его фундамент все можно было отыскать, если не полениться и обойти ту самую церковь. Удивительно, но со времен моего детства здесь мало что изменилось. Однако свой путь я держал не сюда: сделав такой срез, я вновь вышел на серпантин и побрел по нему еще выше – к нашей смотровой площадке.
Старая дорога плавно поднималась по склону. Густые кроны деревьев нависали над ней, словно огромный зеленый купол, а пряная пышная и полная соков и жизненной энергии растительность цвета и пахла. С недавних пор весь юг Сахалина заполонили люпины, их фиолетовые и розовые кисти возвышались над изумрудной травой вдоль дорог, на пустырях и у подножия сопок. Они добавляли ярких красок в и без того прекрасную картину островной природы, невероятным образом дополняя красоту окраин нашего города. Из-за плотного тумана, казалось, будто вершины сопок уходят в самое небо. В такие моменты они казались мне обителью древних богов. Морось все не прекращалась. Она легонько щипала лицо и наполняла воздух запахом сырой пыли. На пути к обзорной площадке я миновал ряд давно заброшенных гаражей и один маленький частный домик с пустыми окнами и сорванной ураганом крышей. Мне казалось, я был в нем раньше, но не помнил, когда и при каких обстоятельствах: скорее всего, вместе с отцом зашли к его знакомым, а, может, я и сам выдумал эту историю, когда гулял здесь в детстве. Теперь же все здесь было заброшено, стояло и разрушалось от сырости и времени.
И вот, словно в награду за мои старания, мне открылась панорама нашего города. Несмотря на то, что обзорная площадка находилась примерно на середине сопки, вид с нее все равно впечатлял. Город по-прежнему оставался все таким же пустым и безлюдным. По дороге сюда я, кажется, не увидел ни одной машины. Усилившийся ветер трепал мои волосы и полог куртки. Еще вчера спокойное, словно зеркало, море рассекали высокие волны.
Почему-то именно это место я любил больше остальных. Еще, будучи школьником, я поднимался сюда в компании своих друзей, чтобы играть и жечь костры. Став же чуть старше, я начал приходить сюда в полном одиночестве, желая собраться с мыслями и отдохнуть. Была здесь какая-то особая меланхоличная атмосфера: все эти брошенные гаражи, мачты высоковольтной