на чай не приглашаю.
– Здравствуй, Сын, – подчеркнуто вежливо и спокойно сказала она, проходя в комнату, – ну что за тон! Где твои манеры? Чему тебя учили твои учителя? А они ведь были лучшими! Тебя здороваться не учили?! Да, я пришла внезапно, только лишь потому, что когда я предупреждаю, то у тебя всё время находится повод в последний момент перенести встречу.
Всё это она выпалила на одном дыхании, обмахивая раскрасневшееся от негодования лицо перьевым веером.
– Мать, говори что хотела и уходи. Я устал и мне не до расшаркиваний.
Кружевное облачко опустилось в кресло и стало вещать:
– Я хочу заняться воспитанием наследника рода Форзов. Мой покойный муж, твой отец, не позволял мне оказать на тебя такое влияние, какое следовало. В результате ты – точная копия твоего отца – у тебя на уме одни только боевые подвиги, а на родных тебе плевать. Ты даже превзошёл его – это же надо так долго ходить в одной и той же одежде, что от неё потом разит, как от кузнеца или конюха! Ты совершенно не заботишься о том, чтобы понравиться какой-нибудь аристократической леди!
Я перестал сдерживаться и широко зевнул, прикрывшись рукой. Это она ещё не видит, какой я грязный под иллюзией, а то бы сравнения были любопытнее.
– Ну, что ты стоишь с безразличным видом, Ролан! Сын! Нельзя же так равнодушно относиться в собственной личной жизни!
Было заметно, что мать расстроило моё равнодушие, но я не собирался притворяться и давать ей ложные надежды. Более того, я решил подтвердить словами то, что она и так поняла:
– Меня абсолютно, совершенно и полностью устраивает моя холостяцкая жизнь. Если я решу её поменять, то сразу тебе сообщу.
Матушка, поняв что ничего не выходит, сбросила маску оптимизма и поникла. Её плечи опустились и она продолжила другим глухим голосом:
– Прости меня сын. Два года назад я совершила большую ошибку. Я надеялась что ты об этом не узнаешь, но придётся рассказать, чтобы провести обратный ритуал.
Мать раскрыла изящную сумочку и извлекла из неё наш родовой артефакт – амулет с маленькой речной ракушкой, положила на колени, а, затем, помедлив, достала накрахмаленный платочек и принялась нервно теребить его в руках, собираясь с мыслями и никак не решаясь продолжить.
Мне порядком надоело ждать и я выложил правду:
– Да, знаю я, что ты активировала запретный амулет. Он по действию похож на те, что превращают любовь в ненависть. Вот как раз этот наш родовой артефакт заставил меня два года назад потерять интерес к Мэлани Хильд. Не скажу, что прямо сменил его на ненависть, но не приближаться к этой девчонке мне стало относительно легко.
Матушка выпучила на меня глаза и засыпала вопросами:
– И как давно ты узнал? И почему не забрал амулет и не обратил его действие? И ты что, правда не злишься на меня за содеянное?
Я равнодушно пожал плечами:
– Когда мне захотелось держаться от старшей из сестрёнок Хильд подальше, я заподозрил неладное. Просканировал своё состояние, обследовал наш родовой артефакт и…
–…Решил