навстречу его руке.
Волна начала подниматься от самых пят – мурашки побежали по ногам, живот сжался, грудь напряглась. Она зажмурилась, но это только усилило ощущения. Лёва почувствовал момент – его пальцы внутри неё изменили угол, достигнув глубины, о которой она и не подозревала.
И тогда её накрыло.
Сначала тихий стон вырвался из сжатых губ. Потом всё тело выгнулось в дугу – мышцы живота резко сократились, пальцы ног судорожно сжались. Внутри пульсировало так сильно, что она почти не чувствовала его пальцев. Глаза сами открылись – перед ними поплыли тёмные пятна. В ушах зазвенело, а между ног будто пролилась горячая волна. Когда спазмы стали стихать, Маша обмякла, как тряпичная кукла. Губы её дрожали, а на ресницах блестели слёзы.
"Это был всего лишь пальцы…" – пронеслось в голове, и от этой мысли стало ещё стыднее.
Лёва медленно вынул руку, с наслаждением наблюдая, как её тело ещё подрагивает в последних судорогах удовольствия.
– Можешь остаться здесь до утра, – бросил он через плечо. – К утру все твои кудряшки должны быть побриты! Если надо, запишись на депиляцию, я оплачу! Исполняй!
И когда дверь закрылась, Маша впервые за эту неделю заплакала не от унижения, а от осознания простой истины – ее тело больше не принадлежало ей.
Утро началось с непривычного ощущения. Маша провела ладонью по теперь абсолютно гладкой коже между ног, вздрогнув от неожиданной чувствительности. Вчерашняя эпиляция оставила легкое жжение, но теперь, когда она стояла перед зеркалом в ванной, это казалось незначительным по сравнению с тем, как преобразилось ее тело. Кожа там была нежной, почти детской.
Когда девушка спустилась в столовую, Лёва уже сидел за столом с чашкой кофе. Его взгляд скользнул по ее фигуре, и губы растянулись в едва заметной ухмылке.
– Доброе утро, – произнес он, отпивая из чашки. – Сегодня на тебе будет это.
На спинку стула были наброшены чёрные стринги и полупрозрачный бюстгальтер, больше похожий на кружевную паутинку. Маша, не говоря ни слова, развязала пояс халата и дала ему соскользнуть на пол. Она чувствовала его взгляд на своей коже, но теперь это не вызывало прежнего стыда – только странное, щекочущее нервы волнение.
Тонкие лямки стрингов мягко обняли ее бедра, почти не скрывая гладкую кожу. Лифчик лишь подчёркивал грудь, делая ее еще более соблазнительной. Она повернулась перед ним, демонстрируя себя, и заметила, как его пальцы слегка сжали ручку чашки.
День прошел в странном, почти гипнотическом спокойствии. Лёва не давал ей никаких заданий, не приказывал убирать или готовить. Маша просто ходила по дому, чувствуя, как воздух ласкает ее обнажённую кожу сквозь полупрозрачную ткань. Каждый шаг заставлял стринги слегка врезаться в плоть, напоминая о ее новом состоянии. Она ловила себя на том, что двигается медленнее, плавнее, будто ее тело стало более чувственным, более податливым.
Лёва словно не замечал ее – читал газету, разговаривал по телефону, вышел на пару часов по делам.