кормить?
Может быть, муки немножко
Мне у брата одолжить?»
Что ж, пошёл Алёшка к брату.
Брат был жаден и богат.
Он едва скрывал досаду
И Алёшке был не рад:
«Вот тебе муки полпуда.
Летом долг сполна вернёшь.
Будешь должен мне, покуда
Пуд муки не принесёшь».
Взял бедняк муку у брата
И пошёл домой, как вдруг
В небе раздались раскаты,
Потемнело всё вокруг,
Ветер с силою повеял,
Над Алёшкой заплясал
И муку, как пыль, развеял
По полям да по лесам.
Загрустил мужик, не зная,
Где теперь муки добыть?
И заплакал, причитая:
«Что же делать, как же быть?»
В дом вернулся лишь под вечер
И жене в сердцах сказал:
«Накормить детей нам нечем»,
О несчастье рассказал.
Продолжал: «Видать, придётся
Буйный ветер разыскать,
Пусть мне только попадётся,
Долг потребую отдать!»
Решено. Пошёл Алёшка
Вора дерзкого искать.
По полям вела дорожка,
Всюду тишь да благодать.
Где же ветер? По тропинке
Он забрёл в дремучий лес,
Вышел на опушку, в дымке
Посреди кривых древес
Дом стоит, светло в окошках
Огонёк внутри горит.
На порог ступил Алёшка,
В доме бабушка сидит.
«Здравствуй, бабушка, – к старушке
Он с поклоном подошёл, –
Вижу, огонёк в избушке,
Вот я в гости и зашёл».
«Здравствуй, – бабушка сказала. –
С чем пожаловал, мой свет?
Тебя раньше не видала,
Ты по делу или нет?»
О своей несчастной доле
Ей Алёшка рассказал
И о том, как ветер в поле
Злую шутку с ним сыграл.
«Что же, – молвила старушка, –
Ветры – детушки мои,
Здесь, в глухой лесной избушке,
Издавна живут они.
Спать ложись, а на рассвете,
Когда с утренней зарёй
Прилетят смутьяны эти,
Рассчитаемся с тобой».
Залез Алёшка на полати
И крепко-накрепко уснул.
Когда же свет забрезжил в хате,
Дверь распахнулась, шумный гул
Тотчас послышался и хохот,
Но внутрь никто не заходил.
Повсюду раздавался шёпот,
Как будто в доме кто-то был.
Меж тем старушка стол накрыла,
Из печки кашу принесла,
По кругу ложки разложила,
Детей на завтрак позвала.
«Вот диво, – думает Алёшка, –
Нет никого перед столом,
Но подскочили в воздух ложки
И заплясали над котлом».
Минуты две плясали ложки,
И вот уж каши не видать.
Всё съели до последней крошки,
А кто – Алёшке не понять.
«Вот непутёвые емели, –
Сказала бабушка ветрам,
Когда они всю кашу съели
И засвистели по углам, –
Зачем над мужиком шутили?
Зачем вредили бедняку?
Теперь извольте, простофили,
С ним рассчитаться за муку».
Один из них воскликнул строго:
«Довольно, мамка, не бранись!
Дай мужику с собой в дорогу
Краюшку хлеба. Он ни в жизнь
Краюшку эту съесть не сможет.
Хлеб этот – есть не переесть.
И пусть нас больше не тревожит,
И без него забот не счесть».
Алёшке подала старушка:
«Бери, пожалуйста, мой свет.
Режь, – говорит, – да ешь краюшку.
Вкусней её на свете нет».
Тут мужику обидно стало:
«Зачем же, бабушка, шутить?
Краюшки вашей очень мало,
Такой детей не прокормить».
Но пуще бабушка твердила:
«Бери, бери. Тебе, милок,
Краюшку съесть не хватит силы,
Накормишь всех.