родители ругаются, когда мир вокруг приобретает
негативные черты, я мысленно забираюсь на воздушный шар
и улетаю ото всех в край, милый сердцу. Впервые я ощутила резкую
противоположность жизни с родителями и жизни в пионерском
лагере, где глотки свободы были так громадны и всем на тебя
чуточку наплевать: можно бегать босиком по шишкам в лесу, не затыкать уши во время мытья головы, пробовать мороженое,
не подогретое в железной кружке на газовой плите. Ну, правда, попала вода в уши, и я орала всю ночь и мешала всем спать, но наутро мне капнула неизвестно откуда взявшаяся медсестра
борного спирта, и спасла меня. Медсестра спросила:
– Ты всегда так орешь, когда хочешь привлечь к себе внимание?
– Я никогда не ору, просто мне в бассейне попала вода в уши, и я очень скучаю по моей бабане, очень. Она ведь, может плачет без
меня, а я тут комаров давлю.
Тогда медсестра сказала, что родители готовят меня к жизни, поэтому стараются предугадать всё плохое заранее, чтобы со мной
не произошло ничего страшного. И надо слушаться, чтобы потом
не страдать.
Я кивала головой, но мечтала о бабане, чтобы мы с ней пошли
на базар, бабаня купила бы мне арбуз, клубнику, «Мишек
на севере», и чтобы обязательно показать язык как можно длиннее, если мимо будет проходить задира из соседнего двора, тоже
со своей бабушкой. Он еще за косы дергал меня больно, беспощадно.
Прошло лет пять, и мы с этим задирой катались на лыжах
по снегам, топтали его и приминали, вздыбленный дворницкими
лопатами снег. А когда пришла весна, я не заметила, и снова вышла
на лыжах. А Сережа не пришел, но мы встретились в школе. Тогда мы
на природоведении вместе отметили «солнце» в предназначенной
для этого графе.
Детство накладывает на человека свой отпечаток, на всю жизнь, поэтому я так привязана своими мыслями к ощущениям, полученным в детском возрасте. Меня в детстве всегда мучили
отношения между родителями, их вечные споры о том, что «для
ребенка лучше». Сначала было страшно, что если я убегу из дома
от их неразберих, то меня «схватят и украдут цыгане», как мне
сказала бабушка Елизавета Орефьевна, хотя на самом деле это
бабушка хотела меня припугнуть, а ей сказали мои родители, что
пугать волком нельзя. Тогда она стала пугать меня цыганами, но никогда цыгане не крали никаких детей, – у них своих детей
полно, зачем еще им чужие дети?.. Я представляла свою жизнь
в цыганском таборе, шапку для собирания денег с прохожих, цирк
и пляски с медведями и бубнами. Жалко было маму, потом папу, их
обоих вместе, дядю Толю – он же тоже переживал бы, если бы я
убежала из дома. Но я убегала всегда в детстве, и не потому что мне
вовсе хотелось от родных убежать, – меня просто интересовало всё
вокруг больше, чем сухари в батарее, которые сушила бабушка для
птиц, бархатная скатерть бабани, – в миру бабы Ани, матери
мамы, –