хотелось верить, самого обычного леса.
***
Петя шёл мрачный и растерянный.
«Ладно, от палача своего я спасся, – думал он, бредя по лесу. – но теперь нужно выбираться из этого леса, если это, конечно же, вообще возможно».
И он начал кричать и звать людей на помощь. Так прошло минут двадцать, и он успел охрипнуть.
«Видимо, и правда никого на многие километры, – подумалось ему. – это плохо, заначит придётся соорудить лагерь, что бы было где посидеть и подумать».
«Ну и не помереть с голоду», – эта мысль пришла немного позже.
Тут в общем лесном безмолвии (даже птицы уже минуты две как замолчали) до него донёсся оглушительный треск кустов.
Что—то огромное пробиралось через них по направлению к Пете. Он быстро нырнул в ближайший куст, благо на нём не было ни шипов, ни разлной ползучей мерзости, облюбовавшей их. Он затаился. И тут неспеша, королевской походкой из кустов вышел огромный… Эм, наверное, всё же кабан. Он шумно втягивал своими огромными ноздрям воздух. К слову, в каждую такую ноздрю Петя бы мог спокойно просунуть голову. А голова у него не такая уж и маленькая, обычная голова. Кабан крутился на месте и что—то искал. Мальчик же в ужасе смотрел на это огромное животное и заметил на спине у этого монстра крылья. Огромные, метров пять, а то и все семь по горизонтали. Он в ужасе смотрел, как это чудовище, нюхая воздух и щурясь свои явно подслеповатые глазки, приближается к его укрытию. И вот когда эта туша была уже в паре метров от него, он не выдержал. Мальчик резко вскочил и заорал что было сил, после чего бросился бежать, не разбирая дороги. Кабан, явно такого поворота событий не ожидавший, впал в ступор, правда, всего на несколько секунд. После чего, наверное, расценив мальчика как неплохой перекус, бросился за ним. Кабан с ревом нёсся за Петей. Благо, густо росшие деревья не позволяли ему взлететь. Но это не сильно—то помогало Пете. Кабан стремительно приближался, где—то просто бежал, где—то не проходил, а где—то просто сметал молодые или старые деревья своей тушей с пути. Те с треском и грохотом падали на землю. И вот, когда Петя уже слышал его сопение и топот копыт по сухой земле, увидел огромный, видно, многовековой дуб. Он вскарабкался на него с фантастической скоростью и ловкостью. Любой акробат умер бы на месте от зависти. Кабан со всей дури врезался своим лбом в дуб, тот ощутимо тряхнуло, но он выдержал, даже не скрипнул. Животное попыталось достать мальчика ещё раз, но с тем же результатом. Тогда кабан обиженно ревя, что его обед оказался таким невоспитанным и вместо того, чтобы самому лезть в его пасть, прячется на дереве, лёг и стал ждать.
«Ну всё, мне конец, – подумал Петя, забираясь на толстенную, в три Пети обхватом ветку. – Не эта тварь сожрёт, так с голоду помру».
И его охватила такая апатия, что ему как—то разом стало всё равно. Он просто сидел и ждал.
«Ну не будет же он тут и в самом деле вечно сидеть», – думал Петя, уже, по ощущениям, часа четыре сидя на ветке и смотря на вольготно развалившегося под деревом монстра, размерами походившего на маленький автобус.
Кабан же злобно